Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 73

Виктория Холт

— Я никогда этого себе не прощу.

Улыбка осветила его старое лицо, и он стал похож на обыкновенного человека.

— Теперь я знаю, что вы последуете совету своей матушки и тех людей, которые желают вам добра, — сказал он.

Но мне так и не удалось выполнить свой долг. Оказавшись в апартаментах у тетушек, я рассказала им о своей беседе с Мерси. Глаза Аделаиды засверкали. Она заявила, что это безнравственно.

— Но у меня нет выбора! Этого хочет моя матушка. Она боится, что король рассердится не только на меня, но и на Австрию.

— Очень часто короля приходится спасать от него самого.

— Все же мне придется сделать это, — сказала я.

Аделаида успокоилась. Ее сестры сели, глядя на нее в ожидании. Я решила, что теперь даже она разделяет эту точку зрения.

Но мне следовало бы лучше знать ее.

По всему двору ходили слухи. «Сегодня дофина будет разговаривать с Дюбарри!», «La guerre des femmes закончилась победой любовницы»… Все, кто держал пари против такого исхода, остались в дураках. Но им, несомненно, было бы очень забавно посмотреть на унижение «маленькой рыжей австрийки» и триумф Дюбарри.

В салоне собрались дамы. Они ожидали моего приближения. Обычно я проходила между ними, обращаясь к каждой из них по очереди. Но теперь среди них была мадам Дюбарри. Я видела, как нетерпеливо она ждала моего приближения. Ее голубые глаза были широко раскрыты, но в них был лишь слабый отблеск торжества. Она не желала моего унижения, а лишь пыталась облегчить свое положение, которое стало для нее непереносимым.

Мне было нелегко, но уступить было необходимо. Я не могла посмеяться над королем Франции и императрицей Австрии. Всего лишь две дамы отделяли меня от нее. Я старалась укрепить свой дух. Я была готова.

Вдруг я почувствовала легкое прикосновение к своей руке и, обернувшись, увидела Аделаиду. В глазах ее было лукавое и торжествующее выражение.

— Король ждет нас в апартаментах мадам Виктории. Не пора ли нам идти туда? — сказала она.

Вначале я колебалась, но потом повернулась и вышла из салона вместе с тетушками. Позади меня воцарилась мертвая тишина. Я унизила эту Дюбарри так, как еще никогда не унижала раньше.

В своих апартаментах тетушки возбужденно щебетали:

— Посмотри, как мы перехитрили их! Просто немыслимо, чтобы ты, супруга Берри, разговаривала с этой женщиной!

Я ожидала бури, и я знала, что мне не придется ждать долго.

Пришел Мерси и сообщил мне, что на этот раз король рассердился по-настоящему. Он послал за ним и холодно сказал, что его план, кажется, не удался и что ему придется вмешаться самому.

— Я послал нарочного в Вену с подробным отчетом о том, что произошло, — сказал Мерси.

На этот раз матушка сама написала мне:

«Страх и смущение, которые ты проявляешь, когда речь идет о том, чтобы поговорить с тем, с кем тебе советовали поговорить, — это и смешно, и наивно. Откуда это беспокойство, когда надо лишь сказать кому-то: «Добрый день»? Откуда это волнение из-за одного лишь торопливого слова… что-нибудь о платье или о веере? Ты позволила поработить себя, и даже чувство дола уже не является для тебя достаточно весомым основанием, чтобы изменить свое поведение. Я сама вынуждена писать тебе об этом глупейшем деле! Мерси сообщил мне о желании короля, а ты имела безрассудство обмануть его надежды! Какая причина может быть у тебя для такого поведения? Нет у тебя никакой причины! Совершенно неуместно с твоей стороны видеть мадам Дюбарри в каком-либо ином свете, кроме как в качестве дамы, которой король оказывает честь своим обществом. Ты — первая из подданных короля и обязана подчиняться ему. Ты должна подавать хороший пример. Ты должна показать дамам и господам Версаля, что готова повиноваться своему господину. Если бы тебя попросили о чем-нибудь интимном, о чем-нибудь предосудительном, то ни я и никто другой не посоветовали бы тебе повиноваться. Но тебя попросили всего лишь сказать несколько слов, посмотреть на нее благосклонно и улыбнуться — не ради нее, а ради твоего дедушки, который является не только твоим господином, но и твоим благодетелем!»