Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 342

Даже Эбер понял это. Он испытывал некоторое замешательство.

Он сказал, что я позволяла себе это отвратительное аморальное поведение отнюдь не только из-за своей безнравственности. Это делалось исключительно с целью ослабить здоровье моего сына, чтобы я могла управлять им, когда он сделается королем, чтобы я могла господствовать над ним и править через него.

Я могла только смотреть на этого человека с презрением и ненавистью, которые я испытывала к нему. Я не могла видеть женщин, присутствовавших на суде, но знала, что они были там, и чувствовала, что они — на моей стороне. Возможно, это были те самые женщины, которые когда-то кричали: «Антуанетту — на фонарь!» Но теперь я уже больше не была королевой. Я была матерью, которую обвинял человек, у которого жестокость была написана на лице. И они не верили ему.

Они верили историям о моих любовниках. Но в это они поверить не могли.

Я слышала, как кто-то произнес:

— Заключенная не делает никаких замечаний по поводу этого обвинения.

Я услышала свой собственный голос, громкий и четкий, который эхом разнесся по всему залу суда.

— Если я не дала никакого ответа, то только потому, что сама натура отказывается отвечать на такое обвинение, выдвинутое против матери. Я взываю ко всем матерям, присутствующим в этом зале суда!

Я почувствовала волнение, сердитый ропот.

— Уведите заключенную! — последовал приказ.

Снова в мою камеру…

Розали ждала меня. Она пыталась покормить меня, но я не смогла есть. Она заставила меня прилечь.

Позже она сказала мне, что слышала, что Робеспьер был в ярости из-за того, что Эбер выдвинул против меня такое обвинение. Это была ложь. Все знали, что это была ложь. Никто не сомневался в моей любви к сыну. Робеспьер испугался, что если я останусь в зале суда, то женщины поднимутся против моих судей и потребуют освободить меня и вернуть мне моего сына.

— Ах, мадам, мадам! — всхлипывала Розали.

Она опустилась на колени возле моей кровати и горько плакала.

Меня снова привели в суд. Я выслушала перечисление своих грехов. Я составила заговор с иностранными державами. Я вовлекла своего мужа в преступления. Я растратила деньги страны на Трианон и своих фаворитов. Были упомянуты Полиньяки. Однако ничего не было сказано о том другом гнусном обвинении.

Потом стали задавать вопросы присяжным заседателям:

— Можно ли считать установленным, что имели место интриги и тайные сношения с иностранными державами и другими внешними врагами Республики и что эти интриги и тайные сношения имели своей целью оказать им кратковременную помощь, которая позволила бы им вступить на французскую территорию и облегчила бы продвижение их армий по этой территории?

Признана ли я виновной в участии в этих интригах?

Можно ли считать установленным, что имели место интрига и заговор с целью развязать в Республике гражданскую войну?