Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 283

— Множество, сир. И я могу раздобыть еще. Сброд, который предпринял марш на Версаль, значительно пополнился за счет мужчин в женской одежде. Это были вовсе не парижские женщины, как мы должны были думать. Многие из них были оплачиваемыми агитаторами, и одним из тех, кто организовал это марш, был мсье Орлеанский!

— Но это же невероятно! — настаивал король.

Однако я указала ему, что это вовсе не было невероятным. Ведь герцог Орлеанский был моим врагом с тех самых дней, когда я впервые приехала во Францию, и я вполне могла поверить, что он организовал все это.

Король беспомощно посмотрел на меня, но Лафайетт, который теперь был уверен в моей поддержке, продолжал:

— Сир, кое-кто слышал крики: «Vive Orleans, notre roi d’Orleans!» Я полагаю, что это все проясняет. Он планирует уничтожить вас и королеву и самому занять ваше место. Его необходимо выслать из страны!

— Пусть отправляется в Англию! Однако, я полагаю, следует сказать, что он едет туда по моему поручению. Я не желал бы публично обвинять своего кузена в измене! — сказал король.

Итак, герцог Орлеанский отправился в Лондон. Там он встретился с мадам де ла Мотт. Они вместе стали думать, какую еще клевету можно обрушить на меня.

О, эти длинные зимние дни! Эти продуваемые сквозняком коридоры! Эти чадящие лампы! И наше уединение, постоянно нарушавшееся охранниками!

Не думаю, что могла бы выдержать эту зиму, если бы не присутствие Акселя. Я тосковала по Габриелле. Принцесса де Ламбаль была мне хорошей подругой, и я нежно любила ее. Но она никогда не занимала в моем сердце того места, которое я отдала Габриелле. Моим постоянным утешением была Элизабет, а также, разумеется, дети. Моя дочь выросла и стала мягкой по характеру девочкой. Она была безропотна и воспринимала лишения без жалоб. Большое влияние на нее оказывало поведение ее тети Элизабет, и эти двое были всегда вместе. Иногда, когда я была особенно грустна, я посылала за моим маленьким Chou d’Amour, и тогда он воодушевлял меня своими не по годам серьезными высказываниями. Поскольку он был еще ребенком, он быстро приспособился к жизни в Тюильри. Иногда мне казалось, что он уже забыл о роскоши Трианона и Версаля.

— Мы должны быть осторожны, чтобы не испортить его, — говорила я мадам де Турзель. — Но он такой милый, что это будет трудно сделать. Однако мы должны помнить о том, что нам нужно воспитать его королем! — говорила я мадам де Турзель.

Она соглашалась со мной, и я часто думала, какая я счастливая, что меня окружает столько настоящих друзей. Только во времена несчастий мы можем обнаружить их.

Король все больше и больше полагался на мои суждения. Казалось, он осознавал, как я изменилась. Я вспоминала, как вначале он заявлял, что никогда не позволит женщине давать ему советы. Да, мы оба изменились!

Но у него было одно качество, которое всегда оставалось неизменным. Это было его неестественное спокойствие. Казалось даже, что у него отсутствовал всякий интерес к своим собственным делам. Я слышала, как один из его министров говорил, что когда он говорит с королем о делах, то чувствует себя при этом так, словно обсуждает вопросы, касающиеся императора Китая, а не короля Франции.