Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 226

Там она жила по-королевски, так, как она, должно быть, мечтала жить всегда, с тех пор как узнала, что в ее жилах течет кровь Валуа. Но она должна была знать, что это не могло продолжаться вечно. Неминуемо должен был наступить час расплаты.

Так же, как и мне, Жанне пришлось узнать, что за все свои деяния в жизни приходится расплачиваться. Кардинал был арестован и рассказал свою историю, в которой была замешана мадам де ла Мотт. Два дня спустя в Бар-сюр-Об прибыли гвардейцы. Жанна знала, что сопротивляться бесполезно. Ее арестовали и заключили в Бастилию.

Суд

Королева была невиновна, и, чтобы шире предать гласности свою невиновность, она пожелала, чтобы этот судебный процесс вел парламент. В результате королеву сочли виновной и королевский двор был дискредитирован.

Наполеон на острове Святой Елены

Я поняла, что он [кардинал Роган] никогда больше не сможет появиться при дворе. Но этот судебный процесс, который будет длиться несколько месяцев, возможно, будет иметь и другие последствия. Он начался с выдачи ордера на арест, который временно лишил Рогана всех прав, должностных обязанностей и права совершать какие-либо гражданские акты до того, как будет объявлено решение суда. Шарлатан Калиостро, а также де ла Мотт и его жена вместе с девицей по имени Олива, происходящей из отбросов общества, — все они находятся в одинаковом положении. Что за соучастники у Главного раздающего милостыню и кардинала, принца Рогана!

Мария Антуанетта — Иосифу II

Горе королевы беспредельно… «Придите, — сказала мне ее величество, — придите и поплачьте о своей королеве, оскорбленной и принесенной в жертву интригам и несправедливости…» Вошел король и сказал мне: «Вы нашли королеву сильно страдающей, и у нее есть для этого все основания».

Мемуары мадам Кампан

Все актеры, сыгравшие свои роли в деле с бриллиантовым ожерельем, были заключены в Бастилию, за исключением графа де ла Мотт, сбежавшего в Лондон и прихватившего с собой то, что осталось от ожерелья. Весь двор и вся страна находились в лихорадочном нетерпении и ожидании.

Каждый день улицы Парижа заполнялись возбужденными толпами. Никто не говорил ни о чем другом, кроме как об идущем судебном разбирательстве. Кардинал совершенно изменился. В Бастилии его поместили в изысканные апартаменты, весьма отличавшиеся от тех, которые использовались для обычных заключенных. Он взял туда с собой троих слуг, чтобы они обслуживали его. За свое жилище он платил сто двадцать ливров в день. Ему разрешалось принимать визиты членов своей семьи, своих секретарей и, разумеется, своего адвоката, вместе с которым он готовился к защите. Подъемный мост в Бастилии приходилось весь день держать опущенным, так много посетителей приезжало туда. Кардинал даже дал в своих комнатах банкет, на котором подавали шампанское. Он продолжал управлять делами, как того требовало его положение, словно Бастилия была еще одним из его дворцов, который он вынужден был временно занимать ради собственного удобства. Он ежедневно делал моцион в саду начальника тюрьмы или прохаживался по площадкам башен.