Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 19

Конечно, у каждого есть друзья. Я не могла не любить одних больше, чем других, а если я кого-то люблю, то хочу что-то дать этому человеку.

Эти нотации продолжались до бесконечности. Ты должна делать то. Ты не должна делать этого. Я дрожала, слушая ее, потому что в спальне все еще было холодно, хотя погода и улучшалась по мере приближения апреля.

— Ты должна научиться отказывать в своей благосклонности. Это очень важно. Если тебе придется отказать в чем-либо, делай это изящно. Но прежде всего — никогда не стесняйся спросить совета.

— Да, мама.

Потом я уходила либо на занятия с аббатом Вермоном, которые были не так уж неприятны мне, либо к парикмахеру, который стягивал мои волосы в прическу, или на уроки танцев, которые были для меня сплошным удовольствием. Между мсье Новерром и мной установилось такое взаимопонимание, что мы забывали о времени. Обычно для нас был полной неожиданностью приход слуги, который напоминал нам, что мсье аббат или мсье парикмахер ждут меня или же что я должна в течение десяти минут подготовиться к беседе с принцем фон Каунитцем.

— Мы были так поглощены уроком, — говорил Новерр, как бы извиняясь за то, что мы увлеклись таким восхитительным занятием, как урок танцев.

— Ты обожаешь танцы, дитя мое, — говорила мне матушка в своей холодной спальне.

— Да, мама.

— И мсье Новерр говорит, что у тебя получается превосходно. Ах, если бы ты делала такие же успехи во всех твоих занятиях!

Тогда я показывала ей какое-нибудь новое па. Она улыбалась и говорила, что у меня получается очень мило.

— В конце концов, умение танцевать тоже необходимо. Но не забывай, что мы живем в этом мире не для собственного удовольствия. Удовольствия даются нам Господом только как облегчение.

Облегчение? Облегчение от чего? Это был еще один намек на то, что жизнь — это трагедия. Я начала думать о бедной Каролине, но матушка вывела меня из задумчивости словами:

— Не делай ничего, что противоречит французским обычаям, и никогда не ссылайся на то, что делается здесь.

— Да, мама.

— И никогда не давай понять, что мы здесь, в Вене, делаем что-либо лучше, чем они там, во Франции. Никогда не предлагай, чтобы они нам в чем-нибудь подражали. Ничто так не раздражает, как это. Ты должна научиться восхищаться всем французским.

Я знала, что никогда не запомню все, что мне следует и чего не следует делать. Мне придется полагаться на свою удачу и на свою способность с улыбкой выходить из всех затруднений, вызванных моими ошибками.

В течение тех двух месяцев, когда я спала в матушкиной спальне, она была в постоянном напряжении, так как опасалась, что этот брак может вообще не состояться. Она и Каунитц постоянно совещались наедине, а маркиз де Дюрфор приходил побеседовать с ними.

Это были передышки для меня, потому что в это время я была свободна от нотаций, которые стали частью моей жизни вместе с императорской спальней, в которой гулял сквозняк. Предметом спора было то, кто над кем будет иметь превосходство и чье имя будет первым упоминаться в документах — имя моей матери и брата или имя короля Франции.