Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 15

Несмотря на то, что аббат был изумлен моим невежеством, он отчаянно хотел угодить мне. Актеры и мой прежний учитель танцев тоже хотели понравиться мне, потому что я была привлекательной девушкой. Но аббат Вермон хотел понравиться мне потому, что в один прекрасный день я могла стать королевой Франции. И я отдавала себе отчет в этом различии между ними.

Вскоре стало ясно, что он совсем не привык к жизни во дворце. Хотя наши дворцы в Шонбрунне и Хофбурге не шли ни в какое сравнение с Версалем и с другими chateau и дворцами во Франции, аббат Вермон ясно давал понять, что в его глазах они были величественными. Он воспитывался в деревне, где его отец служил врачом, а брат — акушером. Сам он стал священником и никогда бы не возвысился до своего теперешнего положения, если бы не покровительство архиепископа.

Зная о его желании понравиться не только моей матушке, но и мне, я была вполне довольна своими занятиями с аббатом. Мы вместе читали и занимались в течение часа каждый день. Он считал, что этого будет вполне достаточно, потому что знал, что дольше я все равно не выдержу, начну скучать или злиться. Много времени спустя, когда я беседовала о тех днях с мадам Кампан, которая тогда была не только моей первой камеристкой, но и подругой, она указала на тот вред, который принес мне Вермон. Она не выносила аббата и считала, что на нем лежит часть вины за все, что произошло с нами. Вместо того чтобы самым беззаботным образом читать вместе со мной книги, позволяя при этом мне прерывать чтение для того, чтобы передразнивать разных людей при дворе, о которых мне напоминало то или иное место в повествовании, ему следовало бы дать мне полное представление не только об основах французской литературы, но и о манерах и обычаях этой страны. Он должен был подготовить меня к жизни при дворе, частью которой мне предстояло стать. Если это было необходимо, надо было заставить меня заниматься весь день напролет (невзирая ни то, насколько непопулярным это могло сделать самого мсье Вермона). Мне следовало преподать кое-что из французской истории и рассказать о народе Франции. Я должна была узнать о том ропоте недовольства, который чувствовался уже задолго до моего приезда туда. Моя дорогая Кампан была настоящим bas bleu. Она ненавидела Вермона и любила меня. Более того, она в то время отчаянно беспокоилась за меня.

Так что, хотя матушке и пришлось заменить моих актеров на священника, в конце концов, эта замена была не так уж плохи, и ежедневные часовые занятия с Вермоном проходили достаточно приятно.

Меня никак не хотели оставить в покое. Мой внешний вид постоянно обсуждался. Почему? Я удивлялась, думая о жене Иосифа с ее коренастой фигурой и красными пятнами. У меня был прекрасный цвет лица, тонкий и нежный; очень густые волосы. Одни называли их золотистыми, другие — каштановыми, а некоторые — рыжими. Французы назвали бы их blonde cendre. Впоследствии в парижских магазинах выставляли золотистый шелк и называли его vheveuv de la Reine. Но мой слишком высокий лоб вызывал ужас. Матушка была обеспокоена, потому что принц Стархембургский, наш посол во Франции, сообщал: «Этот незначительный изъян, возможно, окажется существенным, когда высокие лбы выйдут из моды».