Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 109

Еще ни один король Франции не всходил на трон с таким стремлением к самопожертвованию, как мой муж.

Обеспечив назначение Морепа, тетушки торжествовали, надеясь, что им удастся в дальнейшем править самим, находясь в тени трона. Я постоянно чувствовала, как они с подозрением наблюдают за мной, и прекрасно знала, что, когда меня не было рядом с Луи, они уверяли его не позволять своей легкомысленной маленькой жене вмешиваться в государственные дела.

Мой муж был так добр! Он немедленно раздал бедным двести тысяч франков и был очень озабочен безнравственностью двора, решив раз и навсегда покончить с этим. Он спросил мсье де Морепа, каким способом, по его мнению, можно привести в нравственное состояние двор, в котором мораль занимала столь низкую ступень в течение такого длительного периода.

Ответ Морепа был следующий:

— Есть только один путь, сир. Он заключается в том, что вы, ваше величество, сами должны подавать хороший пример. В большинстве стран, и во Франции в особенности, куда поведет государь, туда последует и двор.

Мой муж посмотрел на меня и улыбнулся — очень спокойно и доверчиво. У него никогда не будет любовницы! Он любил меня, и, если бы только он смог стать нормальным мужчиной, у нас были бы дети и наш союз был бы идеальным.

Но предстояло обдумать еще очень много важных вопросов, и эта неловкая тема была забыта.

Луи был добр. Он не мог поступить жестоко даже с мадам Дюбарри.

— Давайте просто отошлем ее, — сказал он. — Этого будет достаточно. Пусть она на время уйдет в монастырь, пока мы решим, куда ее можно сослать.

Это было слишком снисходительно по отношению к ней, но у Луи не было желания наказывать ее, так же, впрочем, как и у меня. Я вспомнила о тех временах, когда меня заставляли сказать ей те глупые слова. Как злилась я тогда! Но теперь все это было забыто. Я помнила только о том, как она оставалась с королем, когда он был уже так тяжело болен, и подвергалась опасности заразиться этой ужасной болезнью. Пусть ее вышлют! Этого достаточно.

Луи вскоре понял, что финансы страны находятся в беспорядке, и решил, что нужно экономить на нашем домашнем хозяйстве. Я была рядом с ним и заявила, что тоже буду экономить, после чего отдала мое droit de ceinture, сумму, которую государство отдавало в мой личный кошелек и которую я хранила у себя на поясе.

— Я не нуждаюсь в этом! — сказала я. — Пояса теперь уже не носят.

Эти мои слова повторяли и при дворе, и на улицах Парижа.

Париж и вся страна были довольны нами. Я была их очаровательной маленькой королевой, а мой муж был Louis le Desire. Однажды ранним утром, когда торговцы начали свой путь на рынок, все заметили, что ночью на статуе Генриха Четвертого, установленной на Пон-Неф, кто-то написал: «Resurrexit».

Когда мой муж узнал об этом, его глаза заблестели от удовольствия и в них появилось решительное выражение. По мнению всех французов, Генрих Четвертый был самым великим королем Франции за всю ее историю, королем, который любил свой народ так, как ни один монарх ни до, ни после него.