Читать «Топот бронзового коня» онлайн - страница 55
Михаил Григорьевич Казовский
А событие было в самом деле трагическое: в комнатах у его родителей обвалился потолок, погребя под собой всех живых - мать, отца, двух сестёр и слуг. Лишь один Феодосий спасся, так как находился в это время в гимнасии. Мальчик сдерживал слезы и не мог сдержать, вытирал ладонями и дрожащим голосом повторял:
- Почему, почему такое? Чем я провинился? Отчего Господь так несправедлив ко мне?
Антонина с Велисарием и Фотий успокаивали его как могли.
- Твой отец - сенатор, человек небедный, и тебе в наследство перейдёт немалое состояние, - говорила дама.
- Ничего мне не нужно, - лепетал страдалец. - Лишь бы маменька и папенька, обе мои сестрёнки остались живы…
Командир столичного гарнизона брал его за локоть:
- Боже мой, о чём ты? Их уже не вернуть: Бог дал - Бог взял, сетовать грешно. Надо сохранять мужество. Мы тебя в беде не оставим. Я возьму над тобой опеку, даже, если хочешь, усыновлю. Станешь жить у нас, мы тебе хоть в чём-то постараемся заменить погибших…
Паренёк смотрел и не понимал, что ему предлагают, отвечал невпопад и твердил, как умалишённый: «Ничего не надо… только бы мои были живы…»
Но прошёл день-другой, состоялись похороны, Феодосий поселился в доме у приятеля, Велисарий с помощью Прокопия подготовил всё необходимые документы для усыновления и вступил в родительские права (получив, кстати, в полное своё распоряжение крупное имущество - и обширные земли, и стада на них, и кожевенные, ткацкие мастерские). Мальчик понемногу начал оживать, лучше ел, лучше спал и порой даже улыбался. Все к нему относились с нежностью. А хозяйка опекала по-матерински: приходила благословить и поцеловать на ночь, ревностно следила за его гардеробом, потчевала с усердием. Как-то Магна пожаловалась брату: «Маменька заботится о нём больше, чем о нас. Не находишь?» Тот пожал плечами: «Я не замечал. Может быть, и так. Что же в том дурного? Надо поддержать человека в трудную минуту». - «Ну, не так же пылко!» - «Что ты хочешь этим сказать?» Девочка замялась, буркнула в ответ: «Ничего решительно. Просто неприятно». - «Ты ревнуешь, что ли?» - «Я? С чего ты взял?» - но покрылась пятнами от висков до шеи.
Велисарий тоже не замечал ничего плохого. Он с утра до вечера пропадал в казармах, на плацу, проводил инспекции караулов и следил за строительством новых укреплений. Время было тревожное: император дряхлел, мог уйти не сегодня-завтра, и Петру-Юстиниану приходилось брать на себя ответственность за империю, за народ, а без помощи друзей он не устоит, не удержится на вершине власти. Сита, Велисарий, Мунд, Нарсес - вот его опора. Сила, которую трудно одолеть.
И Прокопий в своих учёных заботах мало обращал внимания на симпатию Антонины к новичку в доме. Только Македония видела и знала: быть большой беде; но ждала и молчала; думала, что эта беда ей сыграет на руку.
