Читать «Топот бронзового коня» онлайн - страница 50
Михаил Григорьевич Казовский
Да уж не забыл! В марте 523 года, подавая самодержцу на подпись новые пергаменты, сухо комментировал: это - договор с персами об отходе к Романии завоёванной нами Лазики - где живут сваны, абазги, лазы; это - указ о выплате армии нового донатива; это - указ на выдачу денег для ремонта дворца Вуколеон; это - указ о возведении в патриции некоторых господ…
- А кого именно? - оживился монарх, выводя по трафарету вздрагивавшей рукой «1е^Ь›.
- Иоанна Каппадокийца…
- Это можно, он достойный муж…
- И его супругу…
- Тоже хорошо.
- И Петра Варсиму с супругой…
- Ладно, я не против.
- Феодору из Антиохии…
У Юстина изогнулась левая бровь:
- Кто такая?
Пётр покраснел:
- Ну, с которой… в общем, моя невеста…
Василевс усмехнулся:
- Ты опять за старое? Танцовщицу в патрицианки? Не осудят ли сенаторы нас? И его высокопреосвященство?
Глядя исподлобья, молодой магистр оффиций ответил:
- Феодора давно ведёт честный образ жизни.
- Честной манихейки?
- Нет, она готова вернуться в лоно православия.
- Не свисти, не верю. Худшей еретички свет не видывал.
Задрожав, племянник воскликнул:
- Дядя, дядя!… Ваше величество! Вспомните свою любовь к покойнице Луппикине, царствие ей небесное! Взяли её в походе как военный трофей, а потом женились, сделали патрицианкой, а затем и императрицей! Почему же мне, единственному наследнику, вы отказываете в счастье жить с любимой женщиной? Пусть и грешницей, но раскаявшейся? Любящей меня беззаветно?
Автократор выслушал его молча, проводя толстым пальцем по блестящему золотому трафарету. Проворчал негромко:
- Что равнять Лулу с Феодорой? Та была рабыней волею судеб и кому попало добровольно не отдавалась. Поклонялась Троице Святой по канонам православия. А твоя эта шалопутка? Неужели других невест нет в Романии, более достойных?
Пётр произнёс твёрдо:
- Мне никто не нужен, кроме моей возлюбленной.
- Вот осел упрямый, право слово… Ладно, не сердись. Где указ? Давай. Подпишу, согласен. Пользуйся тем, что иных наследников не имею, выбирать не приходится. - И вздохнул устало: - Дураки мы все, кто стремится к трону. Ничего хорошего в императорской власти нет. Даже императоры смертны. И не могут спасти от гибели близких своих. И не могут сделать людей счастливыми росчерком пера… А тогда зачем? Ты ещё не понял… Но когда поймёшь, будет слишком поздно.
Вскоре сыну Савватия удалось получить благословение самодержца и на брачную церемонию. Празднество прошло скромно, без большого съезда гостей, в дальней церкви Хоры и Влахернском дворце, расположенном возле башни Анемы, где стоят Деревянные ворота. Сита говорил, что, коль скоро по недавнему указу василевса высшие чины и сенаторы могут теперь жениться на бывших танцовщицах, он в ближайшее время обвенчается с Комито, а тем более у них подрастает дочка Софья. Велисарий пришёл с Антониной, и на эту пару - молодых, красивых, весёлых - любовались чаще, чем на жениха и невесту. Впрочем, Феодора тоже была прелестна - в дорогих одеждах, усыпанных жемчугом, в филигранном венце и бусах из рубинов с гранатами. Изумрудные глаза прямо-таки сияли от счастья. А противный зуб оказался выбеленным и не портил улыбки. Ей под стать был молодожён - коренастый, розовощёкий, в тёмно-синем плаще магистра оффиций. И хотя им обоим было немало лет (мужу - сорок, а жене - даже сорок три), выглядели они нестарыми. Он - без малейшей седины, только с намечавшимися залысинами, а она седину закрашивала хной. Гости произносили здравицы, поражаясь изысканности блюд, и плясали в кругу незатейливые свадебные танцы - помесь греческих и славянских. Наконец повенчанных отпустили на брачное ложе, и они, оставшись наедине, долго обсуждали случившееся. Феодора без конца вспоминала: