Читать «Синдром отсутствующего ёжика» онлайн - страница 22

Я ожидала, что он в ответ хмыкнет или скажет что-то вроде «У меня мужик растет!», как часто заявляют папы в ответ на мои предложения меньше бить своих детей и воспитывать не только наказаниями и ором. Но он помолчал и сказал:

– Хорошо, я понял.

– До свидания, я буду звонить, узнавать, как у мальчика дела. Постарайтесь сделать ему хотя бы общий анализ крови, просто чтобы убедиться, что все в порядке. И кормите его, по возможности, почаще и повкуснее. Лучше что-то сварить, домашнее. Хотя бы просто пюре. Но не из банки. Хорошо?

– Спасибо… м-м-м… Простите, как вас зовут?

– Александра Витальевна.

Как зовут растерянного папу Владика, я так тогда и не посмотрела, побыстрее запихнув замерзшими руками карточку в сумку. Небывалый мороз в конце марта создавал странное ощущение – как будто никогда не было и не будет больше лета и тепла. Бесконечная темная зима, когда снег с дождем – как подарок после трескучих морозов, от которых ночью падают замерзшие голуби и невозможно по утрам глубоко вдохнуть ледяной, распирающий горло воздух.

Я отправилась к поликлинике по большому кольцу – напрямик я бы давно уже была там. Шла ровным быстрым шагом, обгоняя спешащих к остановкам студентов и служащих, и думала о жизни. Одиночество способствует размышлениям – естественная и иногда очень полезная компенсация.

… После Вадика Хисейкина я сделала еще одну попытку выйти замуж. Вадика я уже не любила, прошло лет пять после развода. Сережу знала давно, почти четыре года, и успела приноровиться к его привычкам. А это так важно, чтобы не раздражали, скажем, пряный запах табака или пристрастие к большим мохнатым собакам, которые моются в той же ванне, что и хозяева, с удовольствием спят в их постелях, садятся за общий стол и ревниво оберегают хозяина и его личные вещи. У Сережи был как раз такой пес – душевный, громогласный, слюнявый, большой любитель человеческой еды и даже напитков. Огромный сенбернар Кузя привык допивать хозяйское пиво и баловаться пирожками, докторской колбаской, рассольником и изюмом. И я к Кузе привыкнуть-то привыкла, но не полюбила – ни его, ни другие Сережины холостяцкие привычки, вполне сносные и нормальные. И вместо свадебного путешествия к его маме в Казань поехала с Ийкой в «Артек».

Я работала там врачом, так что мы еще и деньги получили за наш почти двухмесячный отдых на море. Я договорилась в своей поликлинике, мне продлили отпуск, и потом еще две недели мы провели в Гурзуфе. Ийка посвежела, прозрачные серые глаза на тонком загорелом личике просто светились, ее без устали фотографировали, рисовали местные и приезжие художники, и она сама карандашиками рисовала огромные, диковинные цветы, падающие в море, вырастающие из моря…

Когда мы вернулись в Москву, меня ждало короткое письмо от бывшего друга и жениха Сережи, которому бы радоваться и радоваться, что я не пошла с ним под венец, не лишила его драгоценной свободы. Но он в нескольких грубых выражениях постарался обидеть меня, чтобы хоть как-то отомстить. Я поняла, что Сережа очень растерялся.