Читать «Любовные письма великих людей. Женщины» онлайн - страница 61

Марри стал хранителем ее рукописей и на протяжении двадцати лет после ее смерти посвящал себя редактированию и публикации писем, дневников, рассказов и стихов, которые обеспечили Кэтрин репутацию одного из самых влиятельных авторов начала ХХ в. (и, следует отметить, обогатили ее мужа; преданной подруге Иде Бейкер не досталось ничего).

Первые три письма из приведенных ниже относятся к периоду пребывания Кэтрин в Париже, после которого начался ее роман с французским писателем. Если рассматривать их в таком контексте, они примечательны прежде всего явно выраженной потребностью в поддержке и неуверенностью – вероятно, к тому времени Кэтрин уже поняла, что хочет вернуться домой. Последнее письмо отнюдь не любовное, оно демонстрирует методы, которыми Кэтрин боролась с соперницами за внимание своего мужа. Даже теперь, после стольких лет, его ледяной и пренебрежительный тон внушает ужас.

Кэтрин Мэнсфилд – Джону Миддлтону Марри

(19 марта 1915 года, отправлено из Парижа)

Сегодня моя любовь к тебе очень странная. Не подвергай ее психоанализу. Я вдруг увидела тебя лежащим в горячей ванне и подмигивающим мне, твое очаровательно прекрасное тело было наполовину скрыто под водой. Я сидела на краю ванны в халате, ожидая своей очереди. Все вокруг запотело от влажного пара, была ночь, ты выглядел томно. «Тиг, подкинь-ка вон ту губку». Нет, я не буду так думать о тебе. Я стисну зубы и не стану слушать сердце. Оно начинает рыдать, будто дитя в пустой комнате, стучаться в дверь и повторять: «Джек, Джек, Джек и Тиг». Мне станет лучше, когда я получу письмо.

О, Боже, как я могу так его любить! Люблю ли я тебя гораздо сильнее, чем ты меня, или же ты тоже… испытываешь те же чувства?

Тиг

Утро субботы. Только что выходила посмотреть, нет ли писем. У меня все хорошо, дорогой.

Кэтрин Мэнсфилд – Джону Миддлтону Марри

(26 марта 1915 года)

Любимый мой, я так волнуюсь и не нахожу себе места, что не могу ни написать тебе сегодня, ни послать что-нибудь. Когда я вернулась после тщетных поисков писем, консьержка завела бесконечный рассказ о какой-то эльзаске, живущей в том же доме, которая вчера получила письмо на четырех страницах на имя Боуден. «Еще одно пришло сегодня, – добавила она, – и я вернула его почтальону». Я чуть не разрыдалась. Ведь я написала ей эту фамилию, а она напрочь забыла, считая, что я Мэнсфилд. С тех пор я ношусь от одной почты до другой. Эльзаски нет. Теперь я жду ее и почтальона. У меня замирает сердце от ужаса при мысли, что твое письмо потерялось. Меня просто нет. Наверное, я преувеличиваю, но лучше я кинусь в Сену или лягу на рельсы, чем потеряю письмо. Знаешь, Бука, мое сердце просто рыдает все это время, и я перепугана, безутешна, ни на что не годна.