Читать «Юрий Звенигородский» онлайн - страница 7

— Полное… — задохнулся, перевел дух. — О-о-о!.. одоление! — и для точности присовокупил: — Наше!

Гулкий гомон Набережных сеней прерван был колокольным звоном.

— Благовест? — спросила Евдокия Дмитриевна, хотя не время было ни литургии, ни всенощной.

— Благовест, — подтвердил воевода. — Благая весть! Мы одолели силу татарскую. Мы от Орды свободны!

Звон множился, колокольные голоса слились в хор. Благовестили и у Архангела Михаила Чуда и у Успенья, и на других звонницах каменного, деревянного города, всех далеких окраин. Люди обнимали друг друга, не считаясь с чиновностью, сановитостью. Худородная жена дьяка Внука бросилась на шею самой великой княгине, прижалась щекой к щеке, а Евдокия Дмитриевна счастливо оглаживала на ее голове убрусец.

Тетка Анна велела Василию:

— Возьми брата за руку. Дядька Осей куда-то исчез. Отведи младыша в его ложню.

Старший крепко сжал Юрьево запястье, вывел испуганного великой радостью из Набережных сеней. В длинном переходе Юрий задал мучивший вопрос:

— Почему матунька называла Елену Ольгердовну Марьей да еще и снохой?

Братец пояснил: при замужестве литвинка приняла православие и получила второе имя — Мария. А сноха — потому что мужу Елены-Марии, дядюшке Владимиру Андреевичу Серпуховскому, великий князь Дмитрий Иванович по уговору считается вместо отца.

— Стало быть, дядюшка — твой старший брат? — рассмеялся Юрий.

— Я ему — старший брат, — строго поправил осведомленный Василий. — А ты — просто брат.

Младыш так ничего и не понял. Обрадовался мамке Домникее, что ожидала в верхнем прясле дворца, бросился в ее объятия, готовый расплакаться от чрезмерной усталости.

Поздным-поздно в детскую ложню взошла Евдокия Дмитриевна, внесла сладкий запах и успокоение. Перекрестила сына, облобызала и понапутствовала ко сну:

— Спи, любезный Георгий! Ордынцы не потревожат твоего ночного покоя. Отступило время от них. Господь c нами!

Во сне Юрий видел молодую красулю-мамку, вылитую из серебра и совершенно нагую. Утром в мыленке, зардевшись, призвался ей в этом, полюбопытничал, что означает сей сон. Домникея рассмеялась и объяснила: такой странный сон к счастью, к благим переменам в жизни.

И вправду, все окружающее изменилось к лучшему. Исчезла давящая тишина. Отовсюду слышались смех и веселый говор. Москва готовилась встречать победителей. Мамка увела подопечного от дворцовых хлопот в тихий сад. Тенистые яблони радовали наливными плодами: урожайный сентябрь золотился во всей красе. Солнце изливало тепло. Небо покоило безмятежной лазурью. Домникея, усадив княжича на качели, поведала услышанное о великом Донском побоище. Юрий но ее рассказам представил: вот рассеялся молочный туман над полем, русские увидали необозримую силу татар. Великий князь по дедовскому обычаю, как верховный вождь, выехал с передовым отрядом на первый суйм, то есть сшибку, открывавшую битву. Потом закипела сеча, какой не было на Руси. Огромное поле на десять верст покрылось убитыми. Кровь растеклась потоками, будто багряный дождь пал на землю. Наша сила хоть велика, да не столь воинственна, как у Мамая. Слабые пали духом и побежали, увлекая за собой сильных. Всем казалось: дело Руси погибло! Всем, но не мужу княгини Анны, Дмитрию Михайловичу Боброку. Он спрятал отборный отряд в дубраве, в той стороне, где заходит солнце. Рядом — опытный воевода, именитый супруг Елены-Марии, Владимир Серпуховской. Видя смятение, он порывался в бой, однако Боброк удерживал: «Еще не пора!» Когда же ордынцы, побивая бегущих, показали засаде спину, волынский воевода промолвил: «Теперь пора!» В тот решительный час все ангельское воинство во главе с архистратигом Михаилом, Георгием Победоносцем, святыми князьями-братьями Борисом и Глебом прибавилось к нашей силе, и тьмы Мамая, объятые страхом, бежали опрометью. Много их потонуло в реке Непрядве. Едва спасся сам тучный темник. Погоня преследовала бегущих всю дорогу до реки Красивая Меча. Когда ж Волынец и Владимир Андреевич воротились, стали на костях, их бурная радость смешалась с горчайшим горем. Сотни тысяч русских: князей, воевод и рядовых воинов полегли в этой битве.