Читать «Счастья маленький баульчик» онлайн - страница 17

Катю выкинули. Но билеты в руках — закомпостированы.

Билеты стариков почему-то пронумеровали не в пятый вагон, как Катя просила, а в восьмой, и Панкрат Никитич сильно огорчился. Катя стала заверять его, что в Новосибирске постараются попасть в один вагон, вместе, что так уж получилось. Просила она. Без разговоров сунули билеты — и все… Но старик все сокрушался, да как же теперь они не вместе-то будут, и жалко это, конечно… ах ты мать честная! Как же?.. Непоправимую оплошность будто допустил. И виноват сам, а не равнодушная кассирша, что выкинула билет — и: следующий!

— Ну, чего привязался к людям? — толкнула его локтем старуха. — Сказали тебе… — И словно извиняясь за непростительную слабость старика, поясняла — Он у нас такой… Привязчивый. Как малой. Не дай бог!

Старик, как нашкодивший, виновато посмеивался.

Нужно было идти в город отоваривать карточки.

У стариков карточек не было. «Нам не положено. У нас все свое должно быть. Мы из деревни. Мы — богатеи!» — пошутил Панкрат Никитич.

— Но может — что без талонов будет? — предложила ему Катя. — Селедка? Чай?.. Мы купим?..

Продолжая чудить, старик яростно охлопался по карманам. Крутанулся к жене: где деньги, жана?! У старухи глаза сразу забегали, как в осаду попав, в окруженье, она зло глянула на мужа, стала ухватывать подол рукой.

Деньги считала долго, отвернувшись от всех. (Старик подмигивал Кате: беда-а!) Принималась зачем-то гмыкать, покашливать, кряхтеть. Шелест денег чтобы заглушить, что ли?.. Повернулась, наконец:

— Вота, дочка, шестьдесят. Перешшитай!

Катя пересчитала — все верно: шестьдесят. Пусть не беспокоятся — если будет что, купит, сдачи принесет.

— Только вы уж, дочка, вешшички-то оставьте, оставьте… — Глаза старухи снова забегали. — А мы покараулим. Оставьте…

Старик долгим взглядом посмотрел на жену…

— Да… да, оставьте, — все прятала та глаза. — А мы покараулим, покараулим, оставьте…

Катя постояла. Густо, всем лицом, покраснела. Сказала, что сама хотела просить их об этом. Пододвинула свои вещи к ногам стариков.

— Митя, давай и твой баульчик. Тетя Малаша покараулит… Ну, чего ж ты?..

Ну уж нет, со своим баульчиком он, Митька, расстаться не может. Никак не может. Даже если б это нужно было для успокоения десяти тетей Маланг! Какой же он железнодорожный пассажир без ручной клади? Неужели не понятно?

— У, упрямый!

Глядя им вслед, старик дергал себя за ухо, отворачивался, стыдился самого себя. Не выдержав, слезливо застенал к жене:

— Чего ж ты, а? Заместо благодарности, а? Чурки мы, выходит, а-а?..

Отвернувшись от него, старуха растопыривалась к полу, улавливала сидора, сгуртовывала их, как баранов, что-то зло бормоча…

— Тьфу! — плюнул в сердцах старик.

Ночью в битком набитом людьми общем вагоне удерживала Катя на коленях голову спящего Митьки. Все те заботы, переживания, трудности и неудобства дальней дороги, спасающие Катю днем, теперь безжалостно ушли, оставив ей — ее: беззащитное, больное, в грохоте колес без исхода бьющееся под вагоном; почему ты столько время молчал? почему ты столько время молчал? почему ты сейчас молчишь? почему ты сейчас молчишь? почему? почему? почему?..