Читать «Мы - псковские!» онлайн - страница 60

Иван Николаевич Ларионов, засучив рукава, начал все сначала.

Пскову Ларионов отдал себя раз и навсегда. Мало сказать, что он знает здесь каждую пядь земли, знает, что под ней было, что есть и что будет. Он любит каждый псковский камень, каждый дом, всю неповторимую атмосферу своего города. Он любит Псков, как старый моряк океан — без фразы и позы, но той любовью, которая может закончиться только вместе с жизнью, вложенной в Псков без остатка.

Еще до революции молодой историк Ларионов увлекся прошлым своего города, рылся в архивах, изучал летописи и собирал «легенды озера Чудского». Сейчас ему самому трудно сказать, думал ли он, что увлечение перейдет в страсть, станет делом его жизни. Но произошло именно так, и по-настоящему изучать прошлое Ларионов начал тогда, когда, казалось, думали только о настоящем и будущем: в годы гражданской войны. В Псков тогда приехал нарком Луначарский, крупнейший знаток и ценитель искусства. Он угадал в Ларионове фанатика — а в то время жизнь делали только люди, фанатично верящие в свое дело, — способного ради спасения картины броситься в огонь, и не ошибся. Молодой Ларионов получил мандат уполномоченного по охране памятников, объединил вокруг себя группу энтузиастов и принялся за работу.

Из тайников опустевших помещичьих домов он вытаскивал картины крупных мастеров, рылся на чердаках, буквально из печей выхватывал уже начинавшие тлеть старинные книги, в груде монастырской рухляди разыскивал рукописи и древние иконы. Трудно даже перечислить богатства, спасенные в те годы Ларионовым и его друзьями. Мраморный барельеф знаменитого итальянского скульптора эпохи Возрождения Андреа Верроккио он выкопал из тайника, вместе с пограничниками участвовал в операциях по задержке контрабандистов, пытавшихся переправить за границу произведения искусства; на базаре в Порхове купил за три рубля мраморную работу неизвестного римского скульптора I века нашей эры, и за пять рублей — этюд Репина «Улица в Тифлисе». Из самых глухих уголков области, имея ориентиром лишь догадку, Ларионов спасал полотна Саврасова, Тропинина, Брюллова, Айвазовского, Маковского и других корифеев живописи.

Это была тяжелая и опасная работа, за которую Ларионов не раз мог поплатиться жизнью. Был случай, когда она уже висела на волоске. Отступающие из Пскова бандиты Булак-Балаховича вытащили во двор древние рукописи и облили их керосином. Пользуясь минутной заминкой, Ларионов с товарищем успели унести рукописи и спасли их от неминуемого уничтожения.

Так Ларионов собирал экспонаты для Псковского музея. Сколько монастырей и церквей, брошенных усадьб и коллекций ему пришлось обойти, прежде чем в музее появились экспозиции, сделавшие его подлинным центром по изучению истории древней Северо-Западной Руси! Особенно Ларионов гордился великолепной картинной галереей. Впоследствии немало полотен из нее — к великому счастью, как потом выяснилось, — перешло в Третьяковскую галерею и Русский музей.