Читать «Мы - псковские!» онлайн - страница 11

За дворцом на сорока пяти гектарах раскинулся парк, от которого тоже одним словом не отделаешься: не всякий ботанический сад может похвастаться такой коллекцией деревьев. Здесь их больше двухсот пород: декоративные вязы, березы и липы со срезанным листом, красный клен, кедр, пихта, туя. Граф не жалел денег на свои прихоти, редкие породы деревьев доставлялись сюда на подводах вместе с почвой.

Парк великолепно спланирован: на северной стороне — березовая роща, центральная часть — лиственные и хвойные породы; стройные ряды величественных лип образуют ромбы и круги, переходящие в изумительную аллею. По преданию, когда-то здесь была красавица беседка, служившая графу для объяснений в любви. Говорят, беседка пустовала редко.

Архитектурный ансамбль Волышева завершают конюшни, расположенные кирпичными полукругами напротив дворца. Лошади были страстью Строганова. Нужно отдать ему должное, он многое сделал для постановки племенного дела: русские и английские рысаки волышевского завода высоко ценились знатоками.

А теперь вернемся в сегодняшнее Волышево.

В ЛОШАДИНОМ ЦАРСТВЕ

Я представлял себе директора конезавода этаким атлетом в галифе, с изящным хлыстом в руке, вроде бабелевского начальника конзапаса. Проницательный читатель уже про себя решил, что я ошибся, и не буду его разочаровывать. Василий Георгиевич Костев оказался самым обычным человеком среднего роста, с худым и очень утомленным лицом. Ничто не говорило о том, что передо мной сидит известный лошадник, сын, внук и правнук лошадников, раз и навсегда продавший благородному лошадиному делу свою бессмертную душу; человек, который слова «мы, коневоды» произносит так, как новообращенный д'Артаньян изрекал: «Мы, мушкетеры!»

Василий Георгиевич руководит многоотраслевым хозяйством. Помимо лошадей, совхоз славится лучшим в области стадом коров и обширными посевами кормовых культур, которые отнимают у директора львиную долю рабочего времени и, главное, отрывают от горячо любимых лошадей. Костев шесть лет работает в Волышеве, за эти годы совхоз стал высокорентабельным, но послушать директора — главного он не добился.

— Вы не поверите, — трагическим голосом сообщает он, — я не всех лошадей знаю по имени! Представляете? У меня просто не хватает времени!

О своих коллегах по профессии он отзывается так:

— Коневод может быть кем угодно, даже свинарем, но свинарь не может быть коневодом. И знаете почему? Потому что лошадь...

И усталые глаза директора начинают извергать пламя. Это он доказывает, что из всех живых существ лошадь — самое чистое, благородное и мудрое и что «еще нужно разобраться, кто высший продукт развития материи. Иные люди воображают о себе бог знает что, а на поверку они моему Пробегу — я уже не говорю о Ноготке, правнуке великого Ветерка, — и в подметки не годятся».