Читать «Старец Паисий Святогорец: Свидетельства паломников» онлайн - страница 5

На меня производило глубокое впечатление то, что он не боялся смерти; он будто бы даже играл с ней. За два дня до исхода старца я пошел навестить его. Я знал, что он никого не принимал, даже своих духовных чад. Игуменья мне сказала, что примерно десять архиереев хотели его увидеть, но он не принял никого. Но когда она сообщила о моем посещении, он попросил слабым голосом: «Дайте ему омофор» — он хотел получить разрешительную молитву. Я поднялся к нему в комнату и увидел его, без сил лежавшего на кровати. У него были страшные боли, и меня поразило, что он не изменялся в лице, но только руками водил по стене. Видимо, ему было очень больно, и он делал лишь одно это движение. Я ему тогда сказал: «Геронда (почтительное обращение к старцу духовных чад. Ср.: геронт — от греч. geron (gerontos) — буквально: старец. — Ред.), почему бы тебе не принять аспирин, чтобы успокоить боль?» А он меня спросил: «Только других мы будем учить терпению?» Я сказал сам себе: «Вот бы стать как отец Паисий и умереть вместе с ним». В эти трудные минуты он не хотел утешения от людей, он верил в утешение, исходящее от Святой Троицы, от Богородицы, Которую очень любил, от Церкви торжествующей. Подвижник такой чистоты желал разрешительной молитвы Церкви. И когда я ему говорил: «Геронда, ты Божий любимец», он отвечал мне: «Каждую секунду мы имеем помыслы. Нужно очистить ум от них». Он придавал большое значение мелким помыслам. И был предельно чист внутренне. Он не оставлял свой ум в праздности ни на минуту. Не только не делал чего‑то, что могло быть противно Богу, но и не принимал мимолетного помысла, который считал грехом.

А что можно сказать о его доброте, о его любви к человеку, о его молитвах за все скорби бесчисленных людей? У него не было сна. Он помнил имена, помнил, в чем нуждался каждый, и обращался за этим к Богу днем и ночью.

Это был человек большой нежности. Можно было бы сказать, что ему было жалко даже диавола. С богословской точки зрения диавол не перестает быть личностью, то есть тварью. Он был сотворен Богом. Следовательно, он чадо Божее, но падшее; он пал и страшно пострадал. На деле он перестал быть чадом Божиим, ибо сам не захотел быть таковым. Но, как бы то ни было, подозреваю, что старцу было жаль диавола, потому что он уже никогда не увидит лица Божиего, так же как Иуда и, конечно, другие нераскаявшиеся люди. Эта любовь простиралась на каждого человека, на падшего, на врага Креста. Апостол Павел, конечно, говорил: «Я со слезами говорю о врагах креста Христова, кто бы они ни были».

У отца Паисия была любовь ко всему творению. Он жалел и деревья, и траву. А когда человек любит даже деревья, траву и цветы, то это — человек глубокой чуткости. У кого такое можно встретить? Только у великих подвижников. Это был великий подвижник, посетивший землю, всегда радостный Божий человек. Несмотря на слабое здоровье, он никогда не говорил: «не могу»; я этого ни разу не слышал от него. Никогда не говорил он, что расстроен, никогда не выражал никакой горечи, никакой жалобы, ни разу не осудил человека. Это была великая душа.