Читать «Александр Дюма Великий. Книга 1» онлайн - страница 146

В Виллер-Котре Александр скромно пожинает плоды своей победы. Меннесона нигде не видно, а жаль, это был бы повод раз и навсегда отомстить за его постыдное поведение. Ужин у Пайе. Национальная гвардия города обеспечивает смену эскорта. Александр засыпает в своем кабриолете и просыпается только в Бурже. В воскресенье 1 августа ровно в девять утра конвой входит во двор Ратуши. Суровый Лафайет по-прежнему на своем посту, хотя он чрезвычайно устал и вынужден взять помощника для осуществления той непосильной задачи, которую он выполняет вот уже третий день, «так что теперь, когда прибывала делегация из какой-нибудь коммуны, генерал целовал только мэра и его помощников, а простых муниципальных советников целовал уже Карбонель». Увидев Александра, Лафайет молча открыл ему объятия, он был совершенно без голоса.

Здесь, дорогой читатель, следует воздержаться от иронических или скептических усмешек. В отличие от истории с пистолетами, имевшей место в Суассоне, история с порохом в том же городе не была плодом воображения Александра. Самое большое прегрешение против истины — эпизод в котором нотариус Меннесон затеял против него интригу, — было продиктовано желанием покончить с Меннесоном, да и то он написан не слишком убедительно, и автор даже сам обращает внимание на его неправдоподобность. Но в остальном он действительно благополучно вернулся в Париж с полутора тоннами пороха. Донесение Лафайета об этой экспедиции, подтвержденное очевидцами — Баром, Гютеном и капитаном пожарников, напечатано в «Moniteur», официальном органе того времени 9 августа 1830 года и не вызвало ни малейшего протеста со стороны гражданских или военных властей Суассона. Только двадцать три года спустя, после выхода «Моих мемуаров» сын Ланье представит другую версию. Не оспаривая вооруженных угроз Александра в адрес своего отца и не отрицая ужаса своей матери, он сообщит, что, будучи легитимистом, его отец и до появления Александра был склонен передать Национальной гвардии в качестве подарка имеющийся порох и что именно ей в присутствии Александра он его и передал. Единственная неувязка с реальностью состоит в том, что Национальная гвардия была распущена Карлом X тремя годами ранее и при полной бездеятельности доктора Мисса и других городских либералов никак не могла быть восстановлена в роялистском Суассоне. Либо тогда надо принять, что виконт де Линье притворился, что поверил, будто Моро и Гютен вдвоем и составляют Национальную гвардию, что в любом случае подтверждает изложение событий Александром. Так или иначе сегодня можно только сожалеть об этой блестящей и безрассудной выходке. Если бы вместо того чтобы провозглашать республику в Виллер-Котре, Александр оставался бы в Париже, он, возможно, сумел бы помешать тому, что произошло в его отсутствие, а именно присвоению либеральными депутатами герцогу Орлеанскому титула королевского наместника и последовавшему вслед за тем его явлению на балконе Ратуши, где, естественно, он был обцелован этим семидесятилетним целовальником Лафайетом.