Читать «Александр Дюма Великий. Книга 1» онлайн - страница 141
Даниель Циммерман
Одни ренегаты вне зависимости от их воззрений никогда ни при какой власти не становятся бунтовщиками».
Это вечно актуальный Александр! А между тем существуют еще безграмотные зануды, утверждающие, что он не владел высоким штилем. Этот кусок из «Моих мемуаров» был написан в 1852 году во время брюссельской ссылки, за год до «Возмездий», которые уже вынашивал Гюго. Не сравнивая, разумеется, прозу и поэзию, невозможно отказать себе все же в сопоставлении двух произведений, дабы констатировать сходство в уровне взглядов и в точности политических суждений, хотя они относятся не к одним и тем же событиям, и, кроме того, мы слышим похожую интонацию — эпическую, карающую.
С окончанием боев начинается дележка добычи. Повстанцы хотят получить Республику, чего, конечно же, не желают для себя депутаты-орлеанисты, в количестве тридцати человек собравшиеся у Лаффита. В это время в Париже собирают мертвых. На улице Роан из окон выбрасывают тела убитых швейцарских гвардейцев, и Александр едва не погребен под трупом. С ружьем под мышкой, грязный, всклокоченный, он все еще не сменил рубашку, пуговицы на его куртке вырваны с мясом, гетры и обувь перепачканы кровью: внештатный революционер с окладом в тысячу двести франков предоставляет своим бывшим коллегам и начальникам в Пале-Рояле возможность собой восхититься и себя приветствовать. Там он встречает Удара, все еще не занявшего никакой определенной позиции и ожидающего ответа своего хозяина на записочку Лаффита: «Вам надо выбрать между короной и паспортом!»
Направляясь в дом к банкиру, Александр еще не знает об этом ультиматуме. Толпа на улицах такая, что Александр с трудом прокладывает себе дорогу. Тридцать депутатов-орлеанистов как раз назначают Лафайета командиром Национальной гвардии, возвращая ему его молодость, когда в 1789 году, на следующий день после взятия Бастилии, он уже командовал Национальной гвардией. Так как он всегда готов действовать, при условии, что ему
В то время как Лафайет таким образом развлекает публику, у Лаффита создается муниципальная комиссия якобы для осуществления продовольственного снабжения Парижа, но в действительности это не что иное, как временное правительство из пяти человек. Они принимают посланца короля, объявившего об отмене указов и об отставке Полиньяка. Слишком поздно, Лаффит непреклонен, старшая королевская ветвь себя скомпрометировала, настал час правления младшей. Возвращение в Ратушу, где Александр проводит ночь, сидя в кресле. В пятницу 30-го утром Ипполит Боннелье, секретарь Лафайета, тайком показывает ему написанную рукой Удара записочку: если Орлеанскому предложат корону, он от нее не откажется. На улицах все засыпано тысячами плакатов: «Карл X не может вернуться в Париж, он пролил кровь народа. Республика поставит нас в ужасное положение: она поссорит нас с Европой. Герцог Орлеанский — принц, преданный делу Революции. Герцог Орлеанский никогда против нас не сражался. Герцог Орлеанский был при Жемапе [но не при Вальми!]. Герцог Орлеанский — единственный, кто имеет право на трехцветный флаг. Герцог Орлеанский проявил свою позицию; он принимает Хартию в том виде, в каком это устраивает нас. Свою корону он получит из рук французского народа!»