Читать «Александр Дюма Великий. Книга 1» онлайн - страница 116

Виктор Гюго только что закончил «Марион Делорм». Он читал у художника Ашила Девериа, того самого, который одел первый спектакль Александра эдаким томным романтическим щеголем. Сколько больших имен! Тэйлор, Виньи, Эмиль Дешан, Сент-Бёв, Суме, Буланже, Бальзак, Мюссе, Мериме, Делакруа и другие. Гюго начинает читать. Мгновенно Александра захватывает красота стиха: «Не было сердца, в котором было бы меньше зависти, чем в моем. Итак, я выслушал первый акт в глубоком восхищении, смешанном с некоторой печалью: я чувствовал, что мне далеко до этой формы, что потребуется много времени, чтобы ею овладеть, если когда-нибудь и впрямь удастся ею овладеть». Потрясло его также и то, что Дидье, главный герой, бастард, вот тема, которая находит у Александра горячий отклик и которой он намерен посвятить свою будущую пьесу. Гюго заканчивает читать, громкие аплодисменты, Александр тоже полон энтузиазма, но делает одно замечание: в финале Дидье идет на казнь, не простив Марион, и это бесчеловечно. «Сент-Бёв присоединился ко мне, и вместе мы вымолили прощение для бедной Марион».

Выходя от Девериа, Александр позволил себе ироническую улыбку: «Только у Гюго есть эта мания заставлять своих персонажей появляться через окна, вместо того, чтобы входить в двери». Но в общем он не чувствует себя уничтоженным. Если «Марион Делорм» или скорее «Эрнани» «более значительны по форме», то «Генрих III» «сильнее по сути», и под вторым замечанием можно только подписаться. Что касается формы, то следует признать, дорогие читатели, что в театре предпочтительней видеть героев во плоти и крови, изъясняющихся прозой, нежели музыкальные автоматы, какими бы мелодичными они ни были. Однако пока что Александр не сделал того логического заключения, согласно которому он не в силах соперничать с Гюго на его поле, он решает вернуться к «Христине», используя некоторые приемы «Марион Делорм». Утром, «прежде чем перестала звучать музыка стихов, услышанных накануне, я принялся за работу, убаюканный их умирающей гармонией». Он будет биться несколько дней, пока не поймет, что начинать надо не с поэтических заплат. Надо заново составить план, сломать единства времени и места, сочинить новый персонаж, чтобы удовлетворить Вирджинию Бурбье, и придать ансамблю «более современную и более драматическую манеру».

«Сознанию труженика свойственны особые заботы, порою настолько странные, что они близки к маниакальным; то ему кажется, что план возникнет у него лишь в определенном месте; то он ищет какую-то специальную бумагу, на которой только и может быть написана его пьеса. Я же вбил себе в голову, что найду новую «Христину» в старой «Христине» только в том случае, если совершу небольшое путешествие, и меня убаюкает мерное движение экипажа». С 16 по 18 июля он едет дилижансом в Гавр, потом вдоль побережья до Шербура, заезжает в Дьепп и возвращается в Париж с новорожденной «Христиной, или Стокгольм, Фонтенбло и Рим». Вирджиния Бурбье счастлива, ей досталась роль Паулы, тайной любовницы Мональдески, переодетой в пажа, совершенно аналогичная той, что сыграла Луиза Депрео в «Генрихе III».