Читать «Крест и порох» онлайн - страница 9

– Здесь окрест сир-тя нет, да-а… – грустно ответил Маюни. – Здесь не заметят. В лесу листьев больших нарвем, да-а. Петь буду. Без бубна плохо, но раз старший не дозволяет… Да-а… Надо оставлять.

Юный остяк грустно вздохнул еще раз и побрел к морю, к выдающемуся в глубину мыску из каменных валунов. По нему ходили вперед-назад с кожаными корабельными ведрами девы, зачерпывая воду с глубины – там, где мусора прибрежного поменьше. Воду они таскали в три кипящих котла. У воеводы казацкого слово с делом не расходилось. Решил соль варить – часа не прошло, а Костька Сиверов уже у огня суетится, ремесло свое старое вспоминая.

С мыска, развернув плечи, быстро прошла Устинья: невысокая и смуглая, пышногрудая, с короткими растрепанными волосами, торчащими из-под сбитого на затылок платка. Самая прекрасная и добрая из всех русских дев. Во всяком случае, такой она казалась Маюни, в свободное время ходившему за девушкой по пятам, учившему ее языку нэней, оберегавшему…

Эх, было бы ему не тринадцать, а хотя бы шестнадцать лет! Тогда Маюни обязательно позвал бы ее в хозяйки своей юрты. Он ведь и охотник хороший, и шаман умелый, и языкам разным обучен. С таким мужем и жена и дети завсегда сыты будут!

Но посмеялась над ним суровая богиня Колташ-эква, послала лучшую из женщин в тот час, когда сам он еще в мужчины не вырос! Ныне токмо на удачу оставалось надеяться да на нелюдимость русской красавицы. На других воинов она, вон, вовсе не смотрит. А его подарок, кухлянку оленью, носит не снимая. Пока кухлянка плечи Устиньи прикрывает – деве о нем напоминает. Может статься, и дождется Ус-нэ того дня, когда мужем взрослым маленький Маюни станет. Когда к своему очагу хозяйкой сможет пригласить…

Устинья тем временем выплеснула воду в один из котлов, повернула обратно к мысу, и Маюни кинулся ей наперерез:

– Хорошего тебе дня, Устинья-нэ! Ты очень красивая сегодня, да-а.

– А вчера была некрасивой? – удивленно остановилась дева.

– Нет, вчера красивой, Ус-нэ, – сразу смутился мальчишка. – И позавчера… И завтра. Ты всегда красивая, да-а…

– А чего не сказываешь, что волосы разлохматились? – Перебросив легкие пустые ведра на локоть левой руки, дева поправила платок, убирая волосы под ткань.

– Тебе хорошо так, Ус-нэ, да-а… Нравится… – Маюни облизнулся, не зная, как отвечать. И поднял перед собой бубен: – Вот, возьми!

– Нет-нет, – торопливо перекрестившись, отступила Устинья. – Бесовская игрушка-то, не надобно мне таковых подарков!

– То не подарок, то сохранить доверяю, – замотал головой остяк. – Кому еще? Ты одна, тебе токмо верю, да-а.

– Зачем? – поджала губы дева.

– Атаман Иван в лес посылает, город сир-тя искать. Не дозволяет бубен с собою забирать, да-а. Боится, стукну в него со страху, охотников выдам. Амулетами велел обойтись, от чар колдовских таясь, да-а.

– Странно, – удивилась Устинья, принимая в руки истершийся от времени шаманский бубен. – Почему тебя супротив сир-тя посылает? Почему не отца Амвросия? Или не Афоньку, служку его церковного?