Читать «Крест и порох» онлайн - страница 67

– Вон и река уже видна, – прищурился десятник. – Камыши по всему устью стоят. Скоро упремся…

Первой на берег реки, конечно же, вышла ватага. Поняв, что пути дальше нет, казаки развернулись, в два ряда встали плечом к плечу, спрятав раненых и женщин за спины и выставив вперед копья, словно для отражения крылатой польской конницы. Огромные курицы, растопырив крылья, ринулись вперед, напоролись на пики и отхлынули, потеряв нескольких. Чуть помедлили, подкрались осторожнее, принялись жрать погибших.

Шляхтичи, надо признать, до такого никогда не опускались.

– Если строй прорвут, – мрачно предсказал десятник, – сожрут всех. За спину заскочат, слабых загрызут сразу, а клочья строя опосля по частям задавят.

– Они ведь не люди, дядя Силантий. Не догадаются.

– А тут много ума не надо. Сбиться стаей плотнее да в одно место массой всей и вдарить.

– Ты их еще научи! – хмыкнул Матвей. – Глядишь, в сотники возьмут. Главным по курятнику будешь.

– Сами не сообразят – колдуны с драконов надоумят. Казаки не смогут стоять долго. Они и так устали изрядно. Нужно что-то придумывать.

– Не останавливаться… Главное, не останавливаться… – тихо напомнила шаманка.

Десяток Силантия Андреева добрел до ватаги – усталых беглецов волчатники и вправду словно не заметили, продолжая, рискуя шкурой, наскакивать на копейщиков.

– Не останавливаться…

Матвей покосился на свою невольницу и, пройдя по берегу мимо товарищей, вошел в реку, уперся в дно комлем ратовища, чтобы не снесло течением, стал шаг за шагом погружаться. Митаюки схватилась за его ворот и пошла следом.

Вода поднялась по торбасам, десятками раскаленных когтей вцепилась в голую кожу, дыхание свело от холода. Мороз поднимался все выше, добравшись до пояса, сведя судорогой живот. Серьга, теперь уже бочком-бочком двигался дальше. Вода поднималась все выше, захлестнув ему грудь, потом дойдя до плеч. Митаюки уже не шла, а плыла, мертвой хваткой вцепившись в одежду казака и чуть покачиваясь, словно бесчувственное бревно.

Шаг, еще шаг… Вода добралась до шеи, до подбородка, стремясь ворваться в рот. Матвей плотно сжал губы, задрал лицо, дыша носом, привстав на цыпочки. Шаг, еще шаг… Вода продолжала плескаться на губы, норовила забраться в нос. Шаг, шаг, шаг… Высокая волна залила лицо, скатилась. Еще шаг. Потом еще, упираясь в дно копьем. Шаг. Губы все еще заливало… Но глубже не стало! Еще шаг – Матвей смог опустить подбородок, хватануть воздух ртом. Еще шаг…

– Вторая шеренга, шаг назад! Поворачивай, к берегу отходи! – во всю глотку заорал воевода. – Михайло Ослоп в середину! Локтями сцепляйтесь, мужики, не то смоет. Бабам по себе пробраться дайте, раненых протащить. Напрягись, православные!

Длинной, сцепившейся локтями цепочкой казаки выстроились поперек реки, позволив девкам, хватаясь за их плечи, переплыть с берега на берег, а затем стали вытягиваться сами, один за другим. Ощетинившийся копьями строй стремительно ужимался, уходя в реку, пока наконец Иван Егоров, пугнув кончиком рогатины излишне наглого волчатника, не схватил немца за руку и последним не ушел с берега в воду. Вытянутый живой цепочкой сотоварищей, он вскоре очутился по другую сторону потока: мокрый до ушей, промерзший насквозь – но живой и невредимый.