Читать «Без вести...» онлайн - страница 101

— Я слышал об амнистии, — заикнулся Николай.

— Молчи! Амнистия не для меня. Понял? И тебе надо выбросить это слово, тут не любят вспоминать о нем. Я до сих пор не забыл слова капитана абвера о пятиминутном молчании... Не знаешь?

Огарков пожал плечами, а Виктор продолжал:

— Я могу повторить их слово в слово. «Если хочешь о чем-то рассказать, — говорил капитан, — подумай: «Я это расскажу через пять минут». Когда пройдет этот срок, ты увидишь, что у тебя пропало желание поделиться с собеседником». Понял? Или вот еще: «Развивай свою память и научись молчать, ибо умение молчать, умение запоминать будет твоим лучшим и первым помощником...»

— Ну, это я уже слышал...

Полученные в разведке знания вскоре пришлось проверить на практике.

Николая и Виктора с самолета выбросили на левый берег Майна, километрах в шестидесяти юго-западнее Франкфурта. Им приказано было прожить неделю в лесу, питаясь тем, что сумеют найти там. Потом заполнить поддельные документы и возвратиться в школу.

Ноябрьский лес встретил сердитым шумом, запахами прели, дождем, мокрым снегом и собачьим холодом.

— Жилье есть, — произнес Виктор, осматривал палатку, ловко растянутую ими в густом ельнике.

— А пищу бог пошлет, — пошутил Николай.

Но бог посылал весьма скудную пищу: промерзшие грузди, клюкву, скользких ершей.

Через два дня у Виктора расстроился желудок. Даже двойная доза таблеток из их специальной аптечки не сняла режущей боли.

— Пойду на охоту, может, удастся птичку какую изловить. Твой корм не подходит для моего нежного чрева.

Под вечер Виктор притащил жирного гуся фунтов на двенадцать.

— Вот это птичка, — рассмеялся Огарков, — вот это ганс! Где ты такого?

— Ферма гусиная в трех километрах.

— Отличный ганс... Ужин будет отменный. Эх, картошечки бы еще!

Ну и стряпухой показал себя Огарков! От румяного гуся, начиненного клюквой и залитого грибным соусом, нельзя было отвести ни носа, ни глаз. Запах! Красотища! Облизывая пальцы, Виктор не скупился на похвалу.

— Такой вкусноты в жизни не пробовал. Я думаю, теперь мы выживем!

После сытного ужина и в палатке стало теплее.

— Эх, шишки-пышки, правду говорят в народе: без ужина подушка в головах вертится, а с полным брюхом найдешь келью и под елью.

«Вот сейчас и потолковать с Виктором, — подумал Огарков, — вон какой он покладистый...»

— Слушай, Виктор, я хотел тебя спросить о мостах. Помнишь, ты говорил? Неужто они окончательно сожжены?

— Начисто, — неохотно ответил Виктор и отвернулся.

Чтобы вызвать его на откровенность, Николай рассказал о своей учебе в Травниках, приврав, что после этого служил вахманом в лагере Тремблинка.

— Видишь, сколько грязи было? А ничего, мосты сохранились, я считаю, — сказал он в заключение.

Виктор и впрямь разоткровенничался: рассказал, что он окончил Варшавскую разведывательную школу абвера, забрасывался в тыл Красной Армии, а по возвращении почти два года служил комендантом той же школы.

— Знаешь, сколько людей прошло там за это время? Если половину из них в России арестовали... то одних показаний на меня накопился там целый том в полметра толщиной. Понял? Не успею переступить границу, как меня встретят энкэвэдэшники, возьмут под ручки и ласково так: «Ах, господин любезный...» Или как там. Нет, товарищем не назовут. Возьмут под ручки и все... поехал господин Каштанов на Колыму золотишко мыть, а то и хуже того.