Читать «Рассказы чекиста Лаврова (Главы из повести)» онлайн - страница 12
Василий Степанович Стенькин
Началось массовое изгнание интервентов и белогвардейцев с советской земли.
В Бичуре жизнь входила в нормальную колею. На месте сожженных домов поднимались новые. Крестьяне готовились к весне: без хлеба нет жизни.
Семь лет прожил Григорий Афанасьев тихо и мирно: пахал землю, сеял и убирал хлеб, ездил на базар, встречался с соседями. Как человека грамотного и заслуженного — получил тяжелую отметину в боях с самураями — его выбрали секретарем сельского Совета. Пост хоть и небольшой, а все же почет со стороны односельчан, и жалованье никогда не лишнее в хозяйстве.
Но шпионская служба, как зыбкая трясина: стоит ступить на нее — затянет.
Поздней осенней ночью в ставень окна, выходящего в ограду, кто-то осторожно постучал. Так стучится только худой человек. Дрогнуло сердце Григория. Накинув на плечи полушубок, он вышел в сени и спросил, кого надо. В ответ назвали его имя.
Вошли в избу, Григорий засветил семилинейную лампу, висевшую под матицей.
Перед ним стоял высокий сутулый мужчина в кожаном картузе, брезентовом плаще с капюшоном и добротных яловых сапогах.
— Не признаете, Григорий Иванович? — спросил мужчина, стягивая картуз и отбрасывая полы плаща.
Григорий вроде бы признал в ночном госте капитана Корецкого — офицера для особых поручений при штабе Семенова, но побоялся ошибиться, ответил уклончиво:
— И признаю и нет.
— Капитан Корецкий.
— Так, так... Раздевайтесь. Откуда? Куда? — Григорий суетился, ковыляя по горнице.
— А я тебя не узнал бы, — признался Корецкий, переходя на «ты» и оставляя без ответа вопросы хозяина. — Вон как перемололо тебя...
— Да, укатали сивку крутые горки. Полторы ноги осталось. Лишь бы на земле устоять, ветром не сдуло бы...
Корецкий снял плащ и стеганку. В пестрой рубашке и сером засаленном пиджачке, он был похож на бухгалтера захудалой артели.
Прошли в заднюю избу, подальше от настороженных вздохов Евлампии, и Григорий вновь повторил свои вопросы.
— Оттуда. Пока к тебе, — коротко ответил Корецкий, пристально всматриваясь в Григория. — Вот письмо от Григория Михайловича, — добавил он, подавая Афанасьеву конверт.
Афанасьев, читая письмо, шевелил губами. Его густые брови то сходились к переносице, то разлетались.
— Дело верное. Слушаю, ваше благородие.
— Я еду в Москву, — начал Корецкий простуженным голосом, — на обратном пути заверну к тебе и заберу все, что ты можешь передать атаману. А сейчас помоги мне заменить документ: даже самая хорошая липа легко обнаруживается.
Григорий пообещал изготовить удостоверение сельского Совета и достать свидетельство об освобождении от военной службы.
До рассвета сидели Афанасьев и его гость. О многом переговорили. Корецкий рассказал и о том, как ездил с атаманом в Америку.
— Это было в двадцать втором году, — начал Корецкий, посасывая незажженную трубку. Несмотря на исключительность случая Афанасьев не разрешил «сквернить» избу. Забываясь, капитан тянулся к спичкам, но хозяин всякий раз останавливал его.