Читать «Юрий II Всеволодович» онлайн - страница 255

— Сложная притча, — сказал Юрий Всеволодович озадаченно.

— А ты обмысли-ко получше сие, напряги разум, — посоветовал владыка. — Впрочем, ум тут ни при чем. То — сердца ведение и внутреннего взора. На стенах праведников он бесов видел, а на жилищах бесчинствующих — ангелов плачущих. Так что не все глядящие узрят, не все слышащие разумеют.

Юрию Всеволодовичу сильнее всего хотелось опять к Агаше, которая исчезла, расспросить ее, где их птиц гораздый прячется.

— Внука ищу, — сказал он Симону. — Голосок его слышал, а сам он сокрылся. Проказник он. На коне деревянном все время ездит.

— Да куда он денется? — беззаботно отмахнулся владыка. — Тута где-нибудь. Это он играет с тобой, в невинности возвеселясь. Ты о другом печалься. Вы уже все вместе, но есть, которые задумываются и страждать не перестали… Только не подходи к нему, ибо одинок и о прошлом тоскует, назад глядит. Он еще несвободен.

На крутом зеленом холме близ дороги стоял, сложив руки на груди, человек в сером одеянии, запыленном и невзрачном, волосы его были непокрыты и сваляны, взоры тусклы. Рот обагрен, и до уха — рана сочащаяся.

Броситься к нему, прижать к груди было первым порывом Юрия Всеволодовича.

Симон удерживал его.

— Почему ж он-то несвободен, звезда наша незакатная? — со слезами прошептал князь. — Пошто он несчастен, счастья более всех нас заслуживающий? Он чистый, он любящий, он любимый. Он самый лучший. Василько-о-о! — прокричал Юрий Всеволодович, приставив ко рту сложенные ладони.

Тот не шевелился. Мутным взглядом обводил изумрудную ложбину у своих ног, синь дальних лесов и безутешный, изломав брови, будто все ждал кого-то, желая и не смея позвать.

— Он несвободен, потому что не отрешен от оставленных им. Слишком внезапным был его уход. Он не приготовился, — с сочувствием проговорил владыка. — Грустный ваш Василько! Тяжки ему зовы и плач Марии в Ростове и сыновей его малых.

— Они в Ростове? — спросил Юрий Всеволодович, тут же подумав, зачем спрашиваю, я же знаю, что там они, но живы ли? У него еще немножко путалось: кто жив во истине, а кто — во временном пребывании.

— У его княжичей судьба славная, святыми наречены будут, — продолжал Симон задумчиво.

— А мои-то сыновья? — всполохнулся Юрий Всеволодович. — Ведь их сожгли во Владимире! Отче, где ж справедливость, где равенство?

— Да что ты трепыхаешь, аки тетерев в силке? Скорый какой! — попрекнул владыка. — Только явился, счас ему и равенство и справедливость вынь да положь?

— Он у нас такой! Везде справедливости ищет. Только сам не знает, чего ищет, — проговорил кто-то за спиной у Юрия Всеволодовича.

Тот не смел оглянуться: такой невыразимо родной, скрипучий голос, с прежним покашливанием… Не может быть! Этого не может быть! Неужели Костя?

— А ты думал, я где? Ведь владыка сказал тебе: вы теперь все вместе.

Он был, как и раньше, худ, почти прозрачен. И молод. Почти, как сын его Василько, стоящий на холме в отдалении.