Читать «49 часов 25 минут» онлайн - страница 14

Тогда Строкач схватил ломик и снова начал долбить породу, но теперь вдесятеро сильнее. Надо было как можно скорее пробиться вплотную к Сытину.

«Что же с ним? — со страхом думал Строкач. — Он ведь все время говорил со мной. А может, не хотел беспокоить? И Андрейка черт-те где...»

— Антон! — закричал Строкач что было силы. — Ответь же!

Никто не отвечал.

И Строкач снова начал долбить ломиком породу перед собой. Он работал без отдыха, он работал что было силы. Пот разъедал глаза. Дыхание стало свистящим, прерывистым. Когда в глазах появлялись зеленые круги, Строкач жмурился. Он что есть силы жмурился, чтобы заболели глаза. А когда в глазах начиналась резь, зеленые круги исчезали, и ему было легче работать.

Вдруг под ломиком что-то звякнуло. Строкач весь съежился. «Каска! — стремительно пронеслось в мозгу. — Каска Антона!»

— Антошка! — закричал Строкач срывающимся голосом. — Антон!

Он бросил ломик, вытянул руки вперед, ударился головой о какой-то выступ, разбил в кровь лоб и губы. Он уперся ладонями в то место, откуда пришел звук удара по металлу. Ладони уперлись не в кварц и не в каску Сытина. Ладони Строкача уперлись в золото. Он почувствовал это сразу. На всякий случай, чтобы убедиться, Строкач отковырял маленький кусочек, попробовал его на зуб и потом положил в карман спецовки.

— Золото, — сказал он самому себе тихо и снова позвал: — Антон!

И снова никто не отозвался.

«Что же они там, наверху? — в отчаянии подумал Строкач. — Что же они там?!»

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 16.57

— Иван Егорович, — сказала секретарша Надя, заглянув в кабинет к главному инженеру Аверьянову, — вы бы покушали...

Аверьянов, не снимая каски и спецовки, стоял около стола и перекладывал с места на место схемы рудника и диаграммы выполнения плана. Он только что поднялся с 218-го квершлага, где велись спасательные работы. «Что же мне сейчас делать?» — думал Аверьянов.

Начальник рудника вместе с парторгом, главным маркшейдером и геологом уехали еще днем в Читу, в совнархоз. Аверьянов остался один. И он, тридцатилетний главный инженер, один, сейчас, незамедлительно должен принять решение, самое правильное решение из двух возможных. Либо идти проходкой и пробиваться к пострадавшим только с помощью отбойных молотков, либо вести взрывработы. Первый путь должен был продолжаться дней восемь-девять, второй — два-три. Первый путь спокойный. Второй — рискованный. Очень рискованный. Но восемь дней без еды и без воды — это гибель для Строкача и его бригады. Если идти только отбойными молотками, — Строкач и его люди обречены. До конца обречены.

Если пройдут успешно взрывработы, — людей можно будет спасти. Но риск. Риск очень велик. Риск так велик, что Аверьянов вот уже пять минут кряду стоит около стола и перебирает схемы и диаграммы, хотя нужные ему схемы он уже положил в карман.

«Что же мне делать? — в который раз спрашивал он себя. — Спокойно откапывать, выполняя предписания? Или рисковать и идти со взрывами? Или вообще сейчас уже все пути абсолютно бессмысленны?»

В углу сидел старик Сытин, молча комкал свою кепку и неотрывно смотрел в спину главного инженера. На коленях и на руках пиджака у старика засохла грязь. Он так и не успел почиститься с тех пор, как прибежал сюда. Он падал несколько раз по дороге и поэтому сильно испачкался. Лицо у старика враз осунулось, глаза стали за эти часы совсем какими-то бесцветными. А левый глаз еще ко всему беспрерывно слезился.