Читать «Шпагу князю Оболенскому! (сборник)» онлайн - страница 12

— Ну, — оживился Яков. — Косилки, стогометатели, да? Я хоть и коренной горожанин, дитя асфальта, но очень люблю косить.

Вот это новость!

— Знаете, это прекрасно — на заре, по росе — вжик, вжик. Правда, признался он добросовестно, — я никогда не косил.

Профессор улыбнулся снисходительно и с чувством превосходства.

— Ну, прекрасно, устраивайтесь поудобнее, — Яков, будто потеплел, похоже, встретил земляка вдали от родины, — вот вам бумага, работайте. А я только провожу товарища Оболенского и снова к вашим услугам.

— Позвольте мне позвонить на кафедру: у меня сегодня лекция, надо предупредить, что я задерживаюсь.

— Конечно, конечно.

Профессор звонит, договаривается с кем-то, чтобы его заменили, а мы выходим в коридор.

— Сережа, — наказывает Яков. — Навести еще раз "графиню", выясни, где и на каком сеансе они были в кино, что смотрели и кто, кроме ее Павлика, мог бы снять квартиру с охраны. Ага? А потом смотайся по-быстрому и к нему.

"Смотайся". Павлик где-то в новом районе живет!

— А как насчет машины?

— Никак. Мы с профессором в музей поедем, с любезными сотрудниками побеседуем.

У подъезда меня окликнула лифтерша Стеша. Устроившись с вязанием на скамеечке в тени больших, пыльных лип, она была вполне настроена на долгий разговор.

— Самой-то нету. К Пашке укатила. И вчера к нему ездила, после вас сразу и сорвалася. А Глафира-то дома. И профессор у них нынче ночевал. Он к хозяйке-то давно клинья подбивает, еще при муже у них шуры-амуры завелись. Я про них все знаю…

— Это откуда же? — спросил я, садясь с ней рядом. Очень мне не хотелось пользоваться таким источником информации, но выбирать не приходилось.

— Откуда! Я у них в дому все равно что своя, уж сколько лет. Глафира-то у ней по хозяйству, по магазинам, а как уборка тяжелая, как грязная работа — они всегда меня зовут. Правда, так при хозяине было, а сейчас-то ей лишний расход ни к чему. И так уж прожилась совсем. Пашка у них с мальства такой балованый, такой балованый, ни тебе забот, ни отказа ни в чем, он и сейчас все тянет. А уж чего тянуть — ничего не осталось. Книжки вон продает, сама стесняется — меня просит. А мне что: снесу, и рублик-два она мне выделит за труды. Не велик доход, а приятно. Да и то сказать — не краду, правда же?

Стеша говорила, пальцы ее ловко вертели блестящие спицы; иногда она замолкала, шевелила губами — подсчитывала петли.

— Теперь у ей одна дорога — за профессора идти. Да он, видать по всему, не больно-то об том мечтает. Раньше-то ему вольготно было Мстислав в гастроли подался, а этот уж тут вьется. Нынче уже по-другому: сама его ловит, а ему старый хомут, конечное дело, без надобности. Опять же к Пашке-балбесу в отцы охота ли?

Разговор со Стешей, вернее, ее монолог, был мне крайне неприятен. Она не стеснялась выворачивать наизнанку семейное белье Всеволожских, даже больше — делала это с каким-то злорадным удовольствием, но и прервать ее я не решался — кое-что полезное из мутного потока ее сплетен оседало на дне лотка. Не сказать, чтобы это было золото, но в нашем положении каждому камешку рад.