Читать «Горечь таежных ягод» онлайн - страница 168

Даню необычайно поразило, когда назавтра Леонид Кузьмич, заглянув в комнату, разбудил его словами:

— Подъем, солнцеликий!

Даня мигом вскочил, уселся на постели и, протирая глаза, мучительно старался сообразить: почему? Почему он так назвал его? И, наконец, кажется, понял.

— Значит, бабушка уже пришла?

— Нет, — сказал Леонид Кузьмич. — Еще не пришла. Но скоро придет. А к ее приходу мы должны быть в состоянии полной готовности. Так что вставай.

Даня чувствовал, что настроение его совсем испортилось. И только из-за одного этого слова. Неужели даже незнакомому человеку это сразу бросается в глаза? Он, наверно, похож на головастых уродцев, которых рисуют на асфальте девчонки-первоклассницы.

Одеваясь, Даня угрюмо сопел, и потом, когда они вдвоем умывались во дворе под старинным бронзовым рукомойником, он не проронил ни слова, исподлобья поглядывая на мускулы Леонида Кузьмича. Единственное, что его немного отвлекло и заинтересовало, так это большое мохнатое полотенце гостя, разрисованное яркими диковинными птицами. Но и на него Даня взглянул только краешком глаза, тут же недовольно отвернувшись.

— Что-то ты не в воскресном настроении сегодня, — прищурился Леонид Кузьмич. — Явно отсутствует бодрость духа. Уж не заболел ли?

— Не… — уныло протянул Даня.

— Ну тогда, значит, обиделся на меня. За что?

Даня сконфуженно помедлил, делая вид, что занят обтиранием. На самом деле он думал, как ответить: честно и прямо или схитрить, сослаться на какой-нибудь пустяк? Вообще-то у них намечается дружба, а при дружбе обманывать нельзя. Кроме того, не стоило обострять отношения еще и потому, что после завтрака предстояла совместная прогулка, а это было делом очень заманчивым.

— Вы меня так не называйте, дядя Леня… — пробубнил Даня, стараясь не глядеть ему в глаза: — Ну, этим словом…

— Солнцеликий?

— Ну да…

— Чудак человек! — весело рассмеялся Леонид Кузьмич. — Да это же прекрасное слово! Поэтическое. Если хочешь знать, в Древнем Египте так имел право называться только фараон. А у ацтеков — сам бог. А тебе не нравится?

— А мне не нравится, — сухо сказал Даня. Ему в самом деле нисколько не нравилось это слово, придуманное мамой. Но ей простительно, она его мать, а что будет, если все станут ехидно величать его таким образом?

— И Древний Египет мне не нравится, — уже более миролюбиво продолжал Даня. — Там палками заставляли людей строить каменные пирамиды. Держали их голыми и кормили одним чесноком.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне Сема рассказывал. У него по истории пятерка.

— Ладно! — Леонид Кузьмич дружески похлопал Даню. — Раз такое дело, — беру это слово назад. Согласен?

— Согласен.

— Вот и порядок. А теперь пойдем готовить завтрак.

Раньше Даня никогда не предполагал, что приготовление яичницы (которую, кстати, он не любил) может оказаться таким веселым, хлопотным и занимательным делом. Сначала Даня хихикал, глядя на цветастый бабушкин передник, в котором Леонид Кузьмич суетился у плиты, поджаривая лук. Однако вскоре сам захотел попробовать так же ловко ножом колоть пополам яйца и изящным жестом выливать их на шипящую сковородку. У него получалось неплохо, правда, потом пришлось снова идти мыться.