Читать «Горечь таежных ягод» онлайн - страница 111
Владимир Петров
— Комарья нынче не будет. Хорошо! — азартно крикнул шофер, которому, видно, наскучило долгое молчание.
— Почему?
— Май холодный.
— А как насчет грибов?
— На грибы это не влияет. Для грибов нужна влага, дожди. Ну это потом: летом, осенью. А сейчас одни сморчки. Им холод не страшен — лезут.
Собственно, при чем тут грибы? Хабалов спросил просто так, чтобы отвлечься от назойливых мыслей.
Тем более когда в душе у него упорно тлеет предубежденность к Сизикову. Этакая чадящая головешка. И тут только попробуй, дай волю воображению, можно зайти слишком далеко. Так уж хитро устроено человеческое мышление: услужливо подсовывает раз за разом только выгодные тебе доводы, сплетая их в убедительную на первый взгляд логическую веревочку. А потом кольцо: чувства — размышления — чувства. И попробуй его разорви.
Единственным источником должны быть факты.
Впрочем, кое-что новое уже есть. Например, он узнал от Ламанова, что с моста рухнула не первая въехавшая на него пусковая установка, а последняя. Значит, остальные продолжили марш и успешно выполнили поставленную боевую задачу. Так ли это? Выяснить.
И еще одна странная деталь… Если колонна стартовой батареи двигалась в ту сторону, следовательно, упавшая пусковая установка должна была лежать плитой газоотражателя в эту сторону, то есть к этому берегу. Но сейчас, когда ее вытаскивали, все выглядело наоборот: установка была направлена не плитой, а хоботом к этому берегу. Логично предположить, что ее развернули, чтобы удобнее было вытаскивать. Допустим. Но ведь развернуть на сто восемьдесят многотонную глыбу на илистом дне не так-то просто. Тоже туманно.
Одним словом, как в песне поется: «Ой туманы мои, растуманы…» От этого вывода Хабалову сделалось и смешно и грустно.
— А туманы у вас бывают?
— Туманы? — шофер удивленно покосился. — Редко, и то по утрам. У нас ведь места ветреные. Свежий ветерок — и готово.
«Вот именно! — обрадованно подумал Хабалов. — Свежий ветерок, обязательно нужен свежий ветерок».
С очередного холма впереди открылась широкая пойменная долина с небольшим озерком посредине, наполненном рыжеватой водой, — здесь когда-то было русло Журавлихи, река делала петлю; потом образовалась старица. Теперь река вовсе обмелела и ушла далеко в сторону, к опушке синеватых осинников, оставив после себя ребристые дюны, заросшие осокой и тальником.
Отсюда, с холма, озерко напоминало ржавую пластинчатую подковку с солдатского сапога.
— Ну как, — спросил Хабалов, — рыба в нем не живет?
— Не живет. В прошлом году мальков запускали — все подохли. Говорят, вода в нем сероводородная. А почему — никто не знает.
На противоположном краю долины, на взгорке празднично и уютно белели шиферные крыши нескольких домиков военного городка. Впрочем, ничего такого военного издали не было заметно, городок напоминал какой-нибудь ведомственный дом отдыха или профилакторий.
У выездных решетчатых ворот, сваренных из арматурных прутьев, шофер коротко посигналил, поправил на голове пилотку и многозначительно сообщил: