Читать «Двуликий Берия» онлайн - страница 494

Ну, а насчет своего всемогущества Лаврентий Павлович никогда не заблуждался. Потому и единственный шанс на то, чтобы удержаться в верхнем эшелоне власти, видел в союзе с Маленковым. В итоге Берия, как и в чем-то схожий с ним Троцкий, оказался хорошим администратором (правда, только в тоталитарной системе), но никудышным политиком. На местах власть и при Сталине оставалась в руках партийных секретарей, хотя каждого из них в любой момент могли прислонить к стенке. После смерти диктатора секретари обкомов и республиканских ЦК только воспрянули духом, как Берия затеял основательную перетряску партийного руководства по национальному признаку. Да и друга Георгия он порядком напугал своей неуемной активностью, а Хрущев умело подогрел этот страх, внушив недалекому Маленкову, что Берия метит на его место первого лица государства. В итоге на этом месте оказался сам Никита Сергеевич, которому другие наследники в марте 1953-го неосмотрительно уступили контроль над партаппаратом. Георгий Максимилианович же в 1957-м оказался в «антипартийной группе» и был низвергнут с олимпа власти. Но все это произошло потом. А летом 1953-го падение Берии приветствовали и члены Президиума ЦК, и местная партийная элита.

Наверное, та характеристика Берии, которую, по словам его помощника А.Н. Поскребышева, дал Лаврентию Павловичу Сталин, близка к истине. Она содержится в речи Поскребышева, подготовленной к июльскому Пленуму 1953 года, но так и не произнесенной. Сразу скажу, что многое в этой речи не вызывает доверия. Александр Николаевич, в ноябре 1952 года лишившийся поста секретаря Президиума ЦК, винил в своем падении Берию (основательно или нет — другой вопрос). И охотно мазал Лаврентия Павловича черной краской (хотя иначе тогда говорить о Лаврентии Павловиче публично никто не мог). Так, Поскребышев утверждал, будто «Сталин крепко ругал себя за то, что согласился с предложенной Берией кандидатурой Абакумова в качестве руководителя МГБ». Но мы-то помним, что бериевской кандидатурой на пост главы органов госбезопасности тогда, в конце 1945-го, был вовсе не Абакумов, а Рясной. Абакумов же в тот момент, как глава СМЕРШ, непосредственно подчинялся Сталину как наркому обороны, и не приходится сомневаться, что именно Иосиф Виссарионович и предложил его кандидатуру на пост министра госбезопасности. Абакумов как раз и начал с того, что стал чистить «дорогие органы» от людей Берии. Еще Серов в письме Сталину от 8 февраля 1948 года вспоминал: «Насколько мне известно, в ЦК ВКП(б) делались заявления о том, что Абакумов в целях карьеры готов уничтожить любого, кто встанет на его пути. Эта истина известна очень многим честным людям. Несомненно, что Абакумов будет стараться свести личные счеты не только со мной, а также с остальными своими врагами — это с тт. Федотовым, Кругловым, Мешиком, Рапава, Мильштейном и другими. Мне Абакумов в 1943 году заявил, что он все равно когда-нибудь застрелит Мешика (Павел Яковлевич Мешик был заместителем Абакумова в СМЕРШе и человеком, близким к Берии; то, что Абакумов хотел столь круто с ним обойтись, еще раз доказывает, что уже в 1943-м Виктор Семенович с Лаврентием Павловичем были на ножах. — Б. С.). Ну, а теперь на должности министра имеется полная возможность найти другой способ мести. Мешик это знает и остерегается. Также опасаются Абакумова и другие честные товарищи». И «честные товарищи» опасались не зря. Абакумов всех их выжил из МГБ. Поскребышев не мог не знать всего этого. Но предпочел творить заданную Хрущевым и Маленковым легенду о «дружбе» Берии с арестованным двумя годами ранее Абакумовым. Но вот другое поскребышевское утверждение, на мой взгляд, заслуживает доверия: «В целом тов. Сталин характеризовал Берия так: Берия мнит себя большим политическим деятелем, но он не годится на первые роли, ему можно доверить лишь участок хозяйственной работы».