Читать «Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия» онлайн - страница 190

Рабы отвечали:

— Слушаем, о господин!

Молвил тогда Син Мэнга:

— О рабы, о люди селенья! Когда приблизимся к полю красавицы Хэбиа Плао, остановитесь с краю, дальше не надобно идти. Только мы с братом перешагнем межу.

Подошли они к полю красавицы Хэбиа Плао. Рабы и люди селенья остановились у самого края. А Дам Зи и Син Мэнга двинулись дальше, пошли прямо к хижине.

И говорит тут Дам Зи:

— О рабы! Стойте здесь, дожидайтесь нас на краю поля. А мы тем временем молодцев схватим — Син Мына вместе с Прон Мыном, рассудим, кто из них прав, а кто виноват. Тогда и вы шагнете на поле.

Рабы отвечали:

— Мы повинуемся тебе, о господин!

Между тем Син Мын и Прон Мын все боролись, обуянные яростью, словно два буйвола, что в ревности дикой дерутся из–за буйволицы. Ни один не желал уступить, ни один не хотел разнять рук. Син Мэнга сделал шаг правой ногой, потом левой и, легко ступая, подошел к молодцам, которые забыли себя в отчаянной схватке. Рабы и люди селенья, которые стояли на краю поля, дрожали от страха, они боялись, что два молодца ринутся на юношу и станут его избивать. Но Син Мэнга подошел к богатырям, сцепившимся в схватке, и нанес могучий удар, чтобы их разнять. Одной рукой он что было силы схватил за волосы Син Мына, а другой рукой крепко держал Прон Мына. Потом кинул их в разные стороны. Син Мын и Прон Мын — оба без памяти грянулись оземь.

Сказал Син Мэнга:

— О почтенные, не хмельного ли вы напились? За что с усердием и яростью терзаете друг друга? В схватке сошлись, весь рис истоптали у людей, разве хватит у ваших матерей и отцов добра, чтоб за все заплатить?

Очнулся Син Мын, поднялся, следом за ним Прон Мын на ноги встал, потом сел на землю. Но тут заметил, что Син Мэнга шагнул к нему, и от страха затрясся всем телом.

Молвил Прон Мын:

— О мой друг, о Син Мэнга! Дурное дело сотворили мы с Син Мыном. Схватились из–за хозяйки этого поля и дрались до тех пор, покуда не иссякли силы.

Син Мэнга взял Син Мына левой рукой, а Прон Мына — правой и повел их к хижине, где сидела красавица Хэбиа Плао. Красавица поведала обо всем, что приключилось, все рассказала, как говорится, от головы до хвоста. Ти Мэре, Дам Зи и юноша Син Мэнга, опустив голову, выслушали рассказ от корней до самой вершины. Первым делом красавица Хэбиа Плао во всем повинилась:

— Я в ответе за все, о Ти Мэре, о Дам Зи, о Син Мэнга! Одна я виною тому, что два молодца дюжих, Прон Мын и Син Мын, весь день боролись, дрались, катались по полю. Это из–за меня воды и скалы бились друг с другом.

Молвила она так и начала свой рассказ:

— О Ти Мэре, о Дам Зи, о Син Мэнга! Вот как было дело. Мы с Прон Мыном давно уже обменялись браслетами, давно подарили друг другу красивые ожерелья. Я выросла, ростом с матушку стала, пришла пора привести в дом мужчину, чтобы в поле вместе со мной выходил, сторожил посевы и птиц отгонял. И вот как–то, не так давно это было, Ти Мэре ушел в гости к киням, тогда и явился Прон Мын, — он поле расчищал и помогал мне птиц гонять — очень страшно одной жить среди гор и джунглей. И вот, когда Прон Мын сидел в хижине у меня, пришел вдруг Син Мын. Я застыдилась, велела Прон Мыну понадежней спрятаться, укрыться получше. Вначале не знал он, где ему спрятаться, потом залез в большую корзину. Не ведаю я, откуда взялся Син Мын. Он только попросил воды, чтоб жажду свою утолить, а я зазвала его в хижину. Испил Син Мын водицы и уже уходить собрался, а я еще рисом захотела его угостить, и остался он отведать рису. После того я взяла медный таз, наполнила его водой до краев и гостю велела таз осушить до дна, если он хочет домой возвратиться. И еще я ему сказала: если он хочет покинуть мой дом, пусть крупных листьев нарвет, завернет в них воду и снесет матери и отцу. А не сумеет завернуть воду в листья, домой его не отпущу. Но Син Мын ведь не зверь с утробой бездонной. Он не смог выпить всю воду. Стали мы с ним ругаться и препираться. Лопнуло у Син Мына терпенье, схватил он таз да как швырнет его, — таз прямехонько на корзину упал, на ту, в которой Прон Мын сидел, и вымок Прон Мын с головы до ног. Разгневался он и бросился на Син Мына. Пошла лихая потеха, и скатились они с помоста в поле, где рис поспевает. Вот как при ключилась беда. Рассудите теперь, как быть, о Дам Зи, о Ти Мэре, о Син Мэнга! Я отдаю себя на ваш суд. Простите меня — останусь в живых, решите смерти предать — пусть по–вашему будет.