Была у рыбака собака,Ну, так дворняга,Он иногда с собою брал,Не забывал.Пришел на озеро,На лодку поутру.Собака с ним,Поплыла, как к суду,Не знала бедолага, что ко днуОна пойдет, да кто и знал о том,Что пес был глуп, но это все потом.Закинул, ждет, поклевка, он напрягся,Ему ловить – другому лишь купаться,Чуть поплавок нырнул – она за ним,Не знала дура, что клевал налим,Налим от счастья так разинул рот,И заглотил дворнягу – идиот.Рыбак вообще не понял ничего,Была дворняга – тута никого.Рыбак дурила: «Где моя дворняга?»По лодке прыгал – бедолага,Стал удочки сворачивать домой,Смирился он с собачьего судьбой.Налим на дне – уже почти уснул,И снился сон, что он почти – акул,Налим ее уже переварил,Но червяка на леске все ж схватил,Рыбак налима в лодку завалил,И счастливо до дому подвалил,Когда ж в ухе ошейник надкусил,Его кондратий враз разбил.Мораль – ну не зарыта там была собака,Лишь дважды была съедена, со страха,Кто испугался – то ли тот налим,То ли рыбак, что и пошел за ним.
Лев и муравей
Однажды в гриве льва,Нашелся дом для муравья,Все б ничего, ведь мал был муравей,Ну, тут, как у людей,Что б всем отдельная квартира,И муравью не подфартило.Лев не смирился, что его сосед,Прижился у него без разрешенья,И ну его гонять, и нажил много бед,А мог бы проявить, хоть капельку терпенья.И лапой гриву тер, о дерево чесал,Часами в водоеме полоскал,Но толку нет – живет его сосед,И даже потихонечку щекочет,Ну, кто так жить захочет,Но где то лев слыхал,Чудесный метод избавленья,От этого мученья.Иль кто то набрехал,Что керосин, от всякой мелкоты,Избавит от беды.Достал ведро,Соседу насолить и сдуру,Иль с горяча —Себе на шкуру.Так взвыл владыка леса, от ожога,Что околел до срока.Мораль, конечно же, нужна,Где есть сосед – там есть вражда.
Белая ворона
Однажды все собрались за грибами,Ну, повод был – давно не отдыхали,С собою кто – что мог и, начиная от сапог,Харчи грузили и корзины брали,Погорячей вообще не забывали.Тут кто во что горазд,Кто послабей – портвейн,Кто водочку запас,Так что бы день,Не зря погас.Приехали на место, разложились,Бивак раскинули, чуть-чуть перекрестились,И понеслось за первый и большой,За грузди и что б их косой,За белые, что б были те все в ряд,За красные, что б их большой отряд,За мелочь всякую, так запивали,Ну, в общем, ничего поддали,И песнь запели, тот, кто мог,Другие дрыхли у костра, без задних ног,Кто в пляс, а кто в любовь,А третьи в драку,Все отдыхали и забыли бедолагу.Была в том коллективе эта птица,Толь белая ворона, толь синица,Один все ж был – не пил,С корзиною по ельнику ходил,Набрал всего чего хотел,И белый был и красный, и опята,Корзина полная, но вот его ребята,Кто головой у пня,Кто в кустиках склонился,Народ весь перепился,И он за ухом почесал, и им сказал:«Ну, что ж вы, мужики, дошли до ручки,Что дней вам мало, от аванса до получки,Что вы поперлися за тридевять земель,Глушить портвейн».И развернулся, и потопал к дому,Ну не лежит его душа к спиртному,А утром, на работе, на стене,Прочел приказ об увольнении себя.Приказ был прост:Мол, коллектив, боролся из последних сил,А он, подлец, доверье подкосил.Мораль: ты белая ворона,А стая черная и заклюют за раз,А чтобы было без урона,Смени на черный свой окрас.
