Читать «Не будет весеннего бала» онлайн - страница 7
Сергей Аксу
– Одним словом, финита ля комедия, – сказал помрачневший капитан Розанов, отшвыривая в сторону бычок.
– Что ты сказал? – спросил Травин.
– Да это я так, к слову! – отмахнулся Розанов.
Анохин снова у рации.
– Седьмой! Седьмой! Я – Стрела! Я – Стрела!
– Седьмой на связи! Прием!
– Седьмой, давай огневую поддержку! Мы окружены! Не могу поднять головы! До хера трехсотых! Сделайте хоть что-нибудь, черт возьми! Прием!
– У меня приказ!
– Да мне насрать на твой приказ! Огня давай! Вашу мать! Заснули там, что ли? Прием!
Анохин вытер ладонью посеревшее лицо, воспаленные глаза лихорадочно блестели.
– Жалкие пидоры! – выругался он.
– Командир, это я – Хамид! Помощи не жди, никто не придет к тебе! – вновь забубнила рация.
– Заткнись, сволочь!
– Командир, ты же умный мужик, подумай о пацанах. Забирай их и уходи с дороги. Слово джигита, что не трону ни тебя, ни твоих сопляков!
Багровый от ярости Анохин сунул наушники в руки Ткаченко:
– Держи! Ни на минуту не прекращай просить помощь! Коренев! Коренев! Сколько раненых?
Недовольный Хамид в укрытии кричал на своих командиров:
– Ахмед, ты джигит или баба? Кто против тебя воюет? Мальчишки! От силы рота сопляков! Мы должны убрать этих неверных собак с дороги!
– Эмир, они хорошо укрепились! Мы несем большие потери! – глухо отозвался один из полевых командиров.
– Кто? Когда укрепился? Ты что несешь, Аслан? Твои люди стреляют как женщины. Ты должен долбить русских собак из минометов до тех пор, пока не запросят пощады.
– У нас мало боеприпасов.
– А ты, Абу Селим, бери своих людей, и с Рустамом обойдите их с правого фланга. Посмотрим, как они будут метаться, разрываясь на части, чтобы держать оборону. У нас нет времени, братья. Если они нас здесь запрут, мы окажемся в мышеловке! Это гибель! Мы должны разрубить этот узел! Я все сказал! Аллах акбар!
– Аллах акбар! Аллах акбар! – вразнобой откликнулись командиры.
Снизу из тумана до десантников донеслось заунывное пение муллы – духи молились.
– Все, ребята! Полный п…дец! Сейчас ломанутся, гады! Только держись! Шакалы! – крикнул Андрей Романцов.
– Красиво поет, сволочь!
В ложбинке с раздробленной головой, вниз лицом, лежал рядовой Князев, чуть дальше навсегда притихли убитые Фомин, Костров, Анисимов, Севастьянов (Наивняк).
– Я ранен! Я ранен! – неустанно твердил Матвеев, уставившись широко открытыми глазами на перевязанную в колене ногу. Рядом Максим Шестопал сосредоточенно набивал пустую фляжку снегом, боясь поднять растерянный взгляд. В соседнем окопчике страшным голосом заорал в истерике рядовой Квасов, неистово кромсая со всего маха мерзлую землю десантным ножом. Потом он в изнеможении уткнулся лицом в рваные рукавицы, его плечи и спина затряслись от беззвучных рыданий. Сбоку от убитого чеченским снайпером Одинцова, вцепившись в «калаш», лежал старший сержант Самсонов и курил.
– Сомик, дай разок смольнуть! – окликнул его Романцов.
– На, держи! И Игорьку оставь! – Самсонов, глубоко затянувшись, передал сигарету пулеметчику.
– Ублюдки! Наивняка убили!
