Читать «Уильям Оккам» онлайн - страница 35

В-четвертых, «слово „материя“ в собственном смысле употребляется в значении одной из частей реального составного объекта» (11, d. III, q. 18). Однако «при употреблении слова „материя“ в самом узком смысле имеют в виду, что материя есть не что иное, как то, что снабжается безусловно реально отличной от себя формой и что также может рассматриваться целиком безотносительно к форме» (59, 144).

С точки зрения филологии последняя цитата не уязвима в том смысле, что дает чисто номинальное разграничение материи от формы. Одновременно нельзя не отметить, что у Оккама форма понимается здесь как некоторая физико-геометрическая характеристика. В реальном бытии материя существует в единичных вещах, как нечто общее же материя дана только в интенциональном бытии. Материальная субстанция вечна и неуничтожима; она не имеет ни начала, ни конца во времени. Устранение конечных вещей не ведет к ее исчезновению.

Методологически весьма ценно подчеркивание Оккамом примата материи как некоторого содержания над формой, безоговорочно принимаемый им тезис о том, что по отношению к форме материя (как содержание) безусловно первична. Терминологически закрепляя этот примат, мыслитель говорит о первичной материи, которую, однако, нельзя понимать как нечто безразличное в качественно-разнородных объектах и которую нельзя помыслить без признака протяженности. По его мнению, «такая первичная материя не есть нумерически одно во многих предметах, подлежащих возникновению и порче. Ведь не одна и та же первичная материя у меня и у тебя; нельзя каким-либо образом вообразить, будто она нумерически одна в человеке и в осле» (там же, 145). Качественная разнородность единичных вещей осмысливается Оккамом на базе номиналистически трактуемого принципа индивидуации: «И если ставится вопрос о том, посредством чего различается один материальный предмет от другого... то на него надо отвечать, что они различаются сами по себе» (там же).

По существу мыслитель возрождал старую философскую гипотезу о структуре мира как состоящего из таких определенных предметов, что каждый из них есть в точности единственная вещь. Согласно этой гипотезе, следовательно, нельзя найти два различных предмета таких, из которых каждый был бы той же самой вещью, что и другой. Еще до Оккама ряд ученых не видели принципиальных трудностей в вопросе о «причине индивидуации». Они полагали, что все данное в нашем опыте лишь единично, а индивидуальное различие относится к самой сущности вещи. Помимо уже известных нам Пьера д’Орсоня и Дюрана де Сан-Пурсена так же рассуждал и Годфруа Фонтэнский (74). Их точка зрения находилась в некотором соответствии со скотистской. Фактически присоединяясь к мнению этих ученых, Оккам продолжает: «...любая единичная вещь сама по себе индивидуальна, исключительно благодаря самой себе (per se)» (12, I, d. 2, q. 6, P). В реальной действительности наличествуют одни только индивидуальные предметы: «каждая определенная вещь вне сознания (extra animam) сама по себе есть нечто единичное» (там же, I, d. 2, q. 7).