Читать «Военные разведчики XX века» онлайн - страница 233

Все эти данные журналист Петер Кадхаммар получил от одного ливанского коллеги, пожелавшего остаться неизвестным и имевшего широкие связи, в том числе в кругах ливанской службы безопасности. Шведскому репортеру было рассказано о записке, где говорилось о «шведском лице», состоящем на русской службе. Этот швед, чье имя в записке не названо, был одним из инструкторов «группы военных экспертов», которые под сирийским контролем обучали террористические группы обращению с военной техникой.

Но почему же корреспондент решил, что речь в той записке шла о Берглинге? В ней указывалось, что этот «швед», как правило, встречался со своим российским шефом в Бейруте в ресторане «Мандарин» — напротив русского культурного центра в ливанской столице и всего в трех кварталах от бывшего советского, а ныне российского посольства. Шведский журналист направился в этот ресторан, где показал фото Берглинга его работникам. При этом метрдотель заметил, что никогда не видел такого человека, а официант Абдулла Джабил, напротив, заявил, что очень хорошо знал его. Об этом же сообщил и владелец ресторана Халаф Гариб: «Он был здесь всего месяц назад и обедал со своим другом».

Подготовка боевиков в лагере под Бейрутом была прекращена в 93-м году. Но чем в таком случае занимался целый год до возвращения в Швецию Берглинг, если это действительно он выступал в роли инструктора?

Словом, дело Берглинга начинает обрастать подробностями и различными деталями. Сам же «супершпион» не на шутку взволнован и опасается, как бы его не начали обвинять во многих преступлениях, к которым он не имел никакого отношения.

ШВЕЙЦАРИЯ

ТАЙНА РАЗВЕДЧИЦЫ СИСИ

Эта операция заняла видное место в истории мировой разведки. Дело происходило, отметим, забегая вперед, следующим образом. Шифровальщик военной резидентуры ГРУ ГШ в Оттаве И. Гузенко осенью 1945 г., прихватив с собой шифры и секретные документы, изменил Родине и перешел на сторону американцев. Его рассказ офицерам ФБР, что советская разведка занимается добычей атомных секретов, произвел эффект разорвавшейся бомбы. На поверхности океана «холодной войны» вынырнул айсберг, о существовании которого едва ли подозревали.

В западной печати замелькали имена некоторых ученых, высокопоставленных чиновников, иностранных представителей, а также Гарпины Рабинович из Женевы — бывшей сотрудницы Международного бюро труда (МВТ) при Лиге Наций, гражданки Канады, куда она въехала во время войны. Она была связной агентурной сети, возглавляемой в Канаде полковником Заботиным. Попутно всплыло имя ее кузена — Александра Абрамсона, с довоенного периода проживавшего в Швейцарии. Она состояла с ним в переписке. Следователи придали этому обстоятельству особое значение, утверждая, что корреспонденция брата и сестры носила «конспиративный характер» и велась в рамках сети «советского шпионажа, охватившего весь мир».

Абрамсон неожиданно для себя стал значительной фигурой на шахматной доске международного шпионажа. Контрразведывательные службы ряда стран, изучая трофейные документы гестапо и пользуясь консультациями находящихся в заключении или вышедших на свободу эсэсовцев, стали рассматривать его как главного шпиона русских, действовавшего по их заданию в Европе. В своих отчетах контрразведчики писали, что Абрамсон является «шефом» частично уцелевшей «Красной капеллы» после разгрома ее многочисленной берлинской группы в 1942–1943 гг.