Читать «Антон Губенко» онлайн - страница 5

— По опыту донбасских горняков я предлагаю Антону товарищескую помощь, — сказал Пекарский, обращаясь к Губенко. — Возьмем его на общественный буксир, прошу считать это моим встречным планом пятилетки…

— Ха, ха, вкрутил… — съязвил кто-то в зале.

Антону голос показался знакомым, он дернулся, хотел повернуться, чтобы узнать, кто ему сочувствует. Но Пекарский еще говорил, и его речь касалась Аннушки, жены…

Антон познакомился с ней в этом самом клубе. Был вечер отдыха командиров, играл оркестр. Она подошла к нему и, не обращая внимания на многочисленные взгляды, толпу сопроводителей, внимательно посмотрела ему в глаза.

— Здравствуйте, товарищ Губенко, — сказала она и протянула руку.

— Здравствуйте, — он подал руку и долго не мог отвести глаз от красивого лица девушки. — Антон…

— Я слышала о вас, Антоша… О вас так много говорят: и хорошего, и плохого. Говорят, вы талантливый…

«Она самоуверенная девушка», — думал он.

— Ну что вы, Аня, это все зря, — смутился Антон.

— Может быть, и зря… Вас я не знаю. Но я люблю талантливых людей…

— Значит, их у вас много?

— Нет, мало. Пожалуй, вы первый.

— Вы мне льстите.

— Да, льщу, но если вы талантливый, у вас голова не закружится.

— Постараюсь…

Он говорил неправду. У него кружилась голова, он терялся, не знал, что ответить, стоял ссутулившись, будто под непосильным грузом. Аня ему очень нравилась. Слабость сильных натур в их неумении сопротивляться любви.

— Ну? Что же вы молчите?

Аня смотрела на него дружелюбно, с чуточку капризным выражением, с легким намеком на обиду за невнимание, с претензией на полное повелевание им.

— Не знаю. Так много сказано в один вечер…

— Откройте мне какую-нибудь тайну, — мягко потребовала она.

— Когда-нибудь…

— Хочу сегодня, сейчас. Это мое желание!

— Сейчас не могу.

— Не можете?

— Не хочу.

— Почему?

— С вами надо быть осторожным. Я подумаю… Извините…

…Аплодисменты легко и негромко пробежали по залу от первых рядов до последних и стихли неожиданно, будто провалились в пропасть. Пекарский, стушевавшись, сбежал со сцены, по среднему проходу направился к своему месту.

С задних рядов басовито прокричал старший лейтенант Федор Петренко:

— Я не прошу, а беру слово! — Петренко сильно волновался. Громадный, он шагал через зал, всей своей мощью демонстрируя воинственность. — Мне чудится, что дело тут липовое, организованное недругом или дураком. Тихо! Я защищаю не Губенко: его честь не замарана. Я защищаю советскую авиацию, право летчика на эксперимент, на поиск боевой перспективы! Губенко ищет эту перспективу не для себя, а для всех нас. Он великий летчик. Да, да, он это докажет не раз, его узнает вся наша страна. У него легко получаются самые сложные полеты. Все женщины одинаковы, да готовят обеды разные. Так и летчики — все одинаковые, а летают по-разному. Загадка в природе, в таланте, упорстве, усидчивости, да простят меня коллеги, я скажу — в мозговом эффекте…

В зале засмеялись. Летчики любили Федора Ивановича Петренко, любили искренне и честно, позволяли ему судить их, ибо его суд был самым справедливым и бескорыстным. Петренко был громоздок и неуклюж, как не обмытая дождями, не обдутая ветрами вулканическая гора. Он произнес первые фразы, стоя в проходе, и опять двинулся к сцене, медленно, по-хозяйски ступая по дощатому полу клуба; он остановился у ряда, на котором сидел Губенко, приветливо помахал рукой и с чувством человека, отважившегося на что-то большое, шагнул к сцене.