Читать «История шпионажа» онлайн - страница 266

Митчелл рассказал о причинах своей гомосексуальности. Он объяснил, что его мать была довольно слабой женщиной, и в семье доминировал отец, преуспевающий адвокат. Он сказал, что никогда не был близок к своему отцу и не признавал ценности, которые тот исповедовал. Сын не хотел быть похожим на отца и ревновал к своим братьям, которые были ближе к родителям. Он одновременно завидовал членам своей семьи и презирал их. Он высмеивал их религиозные убеждения и расстроил своих родителей тем, что однажды назвал себя агностиком. Митчелл оспаривал существование Бога и в беседах с Шильтом, утверждая, что, если бы Бог существовал, он бы не допустил хаоса, творящегося на Земле в наше время. Тем не менее он не обсуждал ни политику, ни происходящие события. Во время последней встречи с Шильтом Митчелл загадочно произнес: «Может быть, мы снова встретимся, а может быть, нет». Меньше чем через месяц он был на пути в Советский Союз.

Рассматривая побег Мартина и Митчелла и зная убеждения последнего, доктор Шильт приходит к выводу, что сотрудники АНБ пошли по обычному пути гомосексуалистов. Традиционной опасностью работы таких людей в правительственных учреждениях считается их подверженность шантажу. Они могут выдать государственные секреты под угрозой разоблачения. Однако доктор Шильт видит эту угрозу менее опасной, чем характер самого гомосексуалиста. Приводя в пример Митчелла, доктор Шильт указывает на отсутствие чувства вины и чрезмерно развитое чувство принадлежности к классу человечества, стоящему выше законов и морали.

«Опасность работы гомосексуалиста в правительственном учреждении, — объясняет доктор, — заключается в том, что у него прямолинейная мораль — это как бы дефект его сознания. Он не хочет лечиться. Он считает, что принадлежит к третьему полу, который никто не понимает. Для таких людей клятва верности ничего не значит. Они считают закон чем-то неудобным для себя. Интеллектуальное высокомерие Митчелла чувствовалось в том, что он не нуждался в оправдании своих поступков. Оправдание для него значило бы то, что он был не прав и что он может быть не прав».

Презрение гомосексуалистом установленного образа жизни — восстание против власти, которое всегда является повторением конфликтов с семьей. Это утверждение также подтверждается Митчеллом, который говорил о напряженности своих отношений с отцом. (Когда его отца допрашивали после побега, он описал своего сына как прекрасного, но политически наивного ученого, «который ничего не знал о политике. Эти вещи не были его стихией. Поэтому он и стал математиком, а не политическим обозревателем».)

«Митчелл не хотел быть похожим на своего отца, — говорит доктор Шильт. — Он не восхищался отцом. Поэтому он стал ближе к матери. Это началось еще в юности. Митчелл был одним из тех детей, которых называют неженками. Он сознательно не принимал участия в делах, в которых преуспевали его братья. (Один был футбольной звездой колледжа и стал маклером, а второй участвовал в драматическом театре в колледже и работает в юридической фирме отца.) Митчелл наслаждался позором, который он принес своей семье. В этом смысле его побег стал формой самоубийства. Самоубийство — способ наказать окружающих муками своей смерти.