Читать «История шпионажа» онлайн - страница 242

„Ну, это уже слишком! — ответил Хохлов. — Кто же я, по Вашему мнению?“

„Не знаю. Поэтому и спрашиваю. Может быть, журналист. Может быть, просто псих“. Хохлова арестовали, сняли отпечатки пальцев. Его отвезли в находившийся поблизости „высококлассный концентрационный лагерь“, в котором военная разведка держала допрашиваемых перебежчиков.

Чтобы ему поверили, Хохлов выдал двух немецких агентов, работавших с ним над заданием, и показал место, где было спрятано оружие. Однако его испытания начались тогда, когда он предпринял попытки вывезти свою семью из СССР. Допросы продолжались, и Хохлова считали настолько важным человеком, что к операции подключились разведки Великобритании и Франции, а из Вашингтона прилетели двое агентов ЦРУ. После месяца допросов Хохлову сказали, что его „политические убеждения“ заслуживают доверия. Москва не беспокоилась из-за невыполненной миссии, так как Хохлов регулярно встречался в Вене со своим связным, объясняя ему, что не смог выйти на цель.

После того как дезертир попал в руки западной разведки, ему пришлось пожертвовать своей семьей. В высших эшелонах решили, что дело Хохлова можно представить как победу Запада над Востоком и что он должен устроить пресс-конференцию, на которой объявит о своем дезертирстве. Такая конференция означала тюремное заключение для его семьи. Хохлову дали гарантии того, что американский посол в Москве лично поедет к нему домой во время трансляции пресс-конференции, передаст его жене письмо с объяснением того, что случилось, и предложит ей убежище на территории посольства. После того как такие заверения прозвучали несколько раз, Хохлов согласился выступить на пресс-конференции. От него пытались скрыть пресс-релиз выступления. Он был полон ошибок и абсурда („его жена, активный враг советского режима“ — только одна фраза из многих, которые заставляли Хохлова бледнеть).

Он ждал свою семью после пресс-конференции в течение двух дней, на третий день агент ЦРУ просто сказал ему: „Никто не ездил к Вашей семье в Москве. Я не знаю,“ почему. Похоже, что в последний момент все изменилось». Хохлову так и не удалось узнать, не были ли отправлены приказы или их не выполнили в Москве. Для него неопределенность окончилась. Он дезертировал, но цена побега оказалась очень высокой. Все слова о том, что его жена стала символом свободного мира, что существуют международные организации, которые могут спасти ее, что русские не посмеют тронуть ее, так как делу придана широкая огласка, не могли пошатнуть уверенность Хохлова в том, что вина за заключение или даже смерть жены и ребенка лежит на нем, доверившемся западным спецслужбам.

Со времени побега Хохлов принимал участие в секретных операциях НТС и сейчас живет в Швейцарии. Точно о своей семье он ничего не знает, но от людей слышал, что она находится в одном из сибирских трудовых лагерей. Книгу, написанную Хохловым, НТС распространил в Советском Союзе, и мы можем только гадать, должна ли эта книга отговаривать потенциальных дезертиров решиться на такой шаг, поскольку в ней ярко описывается несоответствие западных спецслужб подобным операциям. С одной стороны, известно, как сказал в 1957 году дезертир Игорь Гузенко, что «в России есть люди и агенты спецслужб, которые ищут возможность начать жизнь в свободном обществе, передав Западу ценные документы, свидетельствующие о шпионаже, которым руководит Кремль». С другой стороны, у нас есть пример Николая Хохлова — пример принуждения, грубости и нарушенных обещаний. Очевидно, что, если мы спросим у Хохлова, как бы он поступил, если бы начал все сначала, его ответ будет не в пользу Околовича.