Читать «История шпионажа» онлайн - страница 223

11. «Я люблю измену, но не предателей»

В истории всегда существовали Абели и Лонсдейлы, предатели — хотя о них известно меньше — тоже не были редкостью, но за годы холодной войны фигура перебежчика приобрела такую значимость, что одной из важнейших функций советской и американской разведок стало поощрение недовольных «сменить систему». Человек отворачивается от своей страны, работы, семьи, он бросает все и принимает новую веру, новые принципы и обязанности, которые иногда ему совсем не подходят. Перебежчики постоянно движутся в обоих направлениях, и в Москве и Вашингтоне уже можно найти целые кварталы, в которых они живут.

Дезертирство в наши дни перестало быть просто изменой, оно стало решением личных проблем, альтернативой самоубийству, лекарством от невроза, бегством от пустоты и абсурда и, помимо всего, идеологическим решением. Люди, ставшие дезертирами, очень разные — это могут быть известные ученые и общественные деятели, а также простые туристы, моряки, артисты балета.

На Западе существует двоякое отношение к дезертирам. Русских, бежавших на Запад, мы делаем героями, а американцев, бежавших на Восток, предателями. Эта двоякость отражает наивную уверенность в том, что первые поднялись к свету из ада, а последние опустились на дно зла.

Трудно понять, почему человек может отказаться от благ свободного общества и принять ограничения, существующие в странах по ту сторону железного занавеса. Мы полагаем, что такой человек должен быть неуравновешен или страдать от неразрешимого давления. С другой стороны, мы считаем нормальным желание русского бежать из своей страны в Соединенные Штаты, где он может жить в свободном обществе.

Ближе к истине было бы то, что человек в любом обществе склонен думать, что условия, в которых он живет, естественны. Как правило он не знаком с другими условиями жизни. Он окружен знакомыми вещами и считает нормальным то, что может привести в ужас представителя другого общества. В худшем случае эти условия можно сравнить с «Чарли Чаплином в фильме о золотой лихорадке, когда он бегает в лачуге, с трудом держащейся на краю скалы» (Чеслав Милош, «Пытливый ум»). Пропаганда убеждает русских в том, что на Западе живется не лучше, чем в СССР. Дезертирство редко вызвано сознательным выбором бегства в лучший мир. Гораздо чаще оно становится жестом отчаяния. По мнению Чеслава Милоша, дезертир может преодолеть пропаганду своей страны только из-за отчаяния и отвращения к ней:

«Пропаганда, существующая в Советском Союзе, убеждает русских в том, что нацизм и американизм одинаковы только потому, что их породила одинаковая экономическая система. Русский верит в эту пропаганду немногим меньше американца, которого журналисты убеждают в том, что гитлеризм и сталинизм — одно и то же».

Когда в августе 1960 года на Восток бежали Уильям Мартин и Бернон Митчелл, президент Эйзенхауэр выразил негодование от лица нации, сказав, что предатели заслуживают смерти. Они бежали с ценной информацией о деятельности Агентства национальной безопасности. Когда на Запад в 1954 году бежал офицер КГБ Петр Дерябин, ЦРУ скрывало его в течение пяти лет, настолько ценную информацию он принес с собой. Когда его представили общественности, он стал бежавшим героем: он «выбрал свободу», он «обманул коммунистическую диктатуру» и так далее. На самом деле он сделал то же, что и Мартин и Митчелл, — предал свою страну, оставил семью, которая, несомненно, пострадала от этого шага (у Мартина и Митчелла семей не было), и принес секретную информацию в качестве пропуска в США. В частных разговорах сотрудники ЦРУ признают, что к этому поступку Дерябина побудила не идеология, а оппортунизм, что многие другие важные перебежчики руководствовались практическими соображениями, решая бежать в другую страну. У них плохие отношения с Москвой, разваливается семейная жизнь, им не дают продвигаться по службе — все, что раньше толкало человека к спиртному, теперь может толкнуть его к дезертирству.