Читать «Крымское ханство в XVIII веке» онлайн - страница 66

В виде курьезного добавления к этому обвинительному акту против Каплан-Герая Васыф-эфенди сообщает еще следующее. Крымский хан написал в Порту, что для охраны Крыма ему надобно 1000 кисетов акче, и что если означенная сумма не будет доставлена в течение сорока дней, то он опасается за Крым, и сераскер, крымский силяхдар Ибрагим-паша, подтвердил слова хана. Получив бумагу, «столпы Державы» пришли в ужасное замешательство по причине затруднений в отсылке денег: сухопутная дорога преграждена была неприятелем, а посылать морем было страшно. В недоумении султан обратился к пришедшему к нему советнику Ени-Шегерлы-Осману-эфенди и говорит: «Ты мастер в таких трудных случаях подавать хорошие мысли; скажи-ка, как быть в этом деле?» — «Да разве это дело? Стоит взять только перо да бумагу и написать приказ, чтобы требуемая ханом и везирем сумма была выдана из кафской казны». Тотчас было велено сообщить это распоряжение в дефтердарское бюро; но оттуда отвечали, что доход кафской казны составляет всего-навсего 17 кисетов, которые по реестру отчисляются на карманные расходы калгай-султанов. Султан, получив этот ответ, расхохотался; но не похвалил сообразительности предложившего такую меру; поневоле пришлось утвердить отставку хана. «Этотдостовернейший факт памятен всем сведущим людям», — присовокупляет в конце Васыф-эфенди.

Анекдот этот если и верен, то не очень забавен, но он важен, однако же, в том отношении, что, во-первых, характеризует нам степень знакомства турецких сановников с теми делами, которые они ведали, и подтверждает крайне затруднительное положение хана и сераскера Ибрагим-паши, которые должны были без всяких средств отстаивать целый край против такого сильного неприятеля, как Россия.

Халим-Герай, повторяя в «Гюльбюн-и ханан» вышеприведенный рассказ Васыф-эфенди, скептически оговаривается в конце: «А Бог знает истину». Со своей же стороны в похвалу Каплан-Герая он приводит то, что тот «по прибытии в Крым по мере возможности прилагал несчетные старания к заготовлению боевых снарядов, а также твердо решился во что бы то ни стало привлечь к себе подвластных московцам калмыков и, действуя лаской и кротостью на их воображение, отторгнуть их от московцев и заставить перейти на Кубанскую сторону, но 4 шабана 1184 года (23 ноября 1770) он был свержен с правительственного ковра».