Читать «В муках рождения» онлайн - страница 113

Послушайся меня и покайся, тогда я прощу тебя я подарю тебе жизнь и славу. Подумай о том, что ты в моих глазах преступник, залитый арабской кровью, и твой меч только сейчас лишил меня двенадцати воинов. Мятежника карают смертью, а я вот дарую тебе жизнь.

Овнан ответил на это только презрительным смехом, Буга растерянно раскрыл свои маленькие глаза. А Овнан обернулся к человеку, сидящему тут же с тростниковым пером, который записывал весь этот разговор.

— Мирза Хасан, скажи сам, неужели я тебе не даровал жизнь?

Писец растерянно посмотрел на Овнана, вскочил в места и попятился назад.

— Да, да, разбойник, помню, как ты ночью ворвался в мой дом в Хлате, связал моих слуг и сломал мне руку. Как не помнить тебя! Ты достоин тысячекратной смерти!

— Да, я нашел тебя на армянской земле, где ты служил лживому клятвопреступнику. Твой владелец, предательством и изменой вступивший в мою родную страну с двумястами тысяч воинов, чтобы разорять и убивать — не разбойник? Если бы я был разбойником, то не взял бы у тебя только одну бумагу, не вернул бы тебе твое золото. Я мог бы потребовать от тебя отречения от веры, мог бы сжечь твой дом вместе с тобой, твоими слугами и твоими глупыми бумагами. Кто бы мне помешал, если насилие было моим законом? А ты, Буга, осмеливаешься называть меня разбойником, меня, вставшего на защиту страны своих предков, святынь своего народа и своей веры? Могу ли я отречься от веры, которая никогда не простит клятвоотступника и изменника? Зови же своих палачей, тело мое принадлежит тебе, но твоя власть тут и кончится, нет мученья, которое устрашило бы меня.

Глаза Овнана метали молнии и были так страшны, что даже Буга невольно содрогнулся и приказал увести этого человека. Он велел заковать его в цепи посадить в темницу, угрожая смертью каждому, кто позволит ему бежать. Он вызвал Ибрагима, который привел Овнана, и приказал наградить его и сделать начальником своей охраны.

Что Овнану тяжесть цепей и мрачная темница? Он презирал все пытки, а все поношения нечестивцев считал для себя честью.

За двадцать дней его пребывания в темнице все арабские начальники, начиная с Жирака, приходили смотреть на человека, слава о храбрости которого облетела арабские войска, Они приходили смотреть «на волка Сасуна», как называли его, а посмотрев на эту голову с длинными до плеч волосами, на его яркие глаза, из которых исходила нечеловеческая сила, говорили потом, что видели «льва Сасуна».

Но Буга торопился. Он должен был выступить в весенний поход, поэтому попытался еще раз уговорить Овнана отречься от веры. Он отправил к нему старого денпета, который вскоре вернулся и сказал, что Овнан предпочитает смерть, и уговорить его невозможно. Денпет находил, что для пользы дела надо как можно скорее обезглавить его.