Читать «Кроме Стоунхенджа» онлайн - страница 62

Виктор фон Хаген, уроженец Миссури, по поручению Американского географического общества прошел царской дорогой инков, «широким путем Солнца», и остановился на краю головокружительного зияющего провала, к которому вел сквозь скалу 75-метровый туннель. В его боковой стене были пробиты отверстия для вентиляции. Вот и площадка, с которой начинался мост. Здесь полуденный ветер ударил в ущелье, и плетеные канаты свились, как змеи. Здесь воздух наполнился гулом, точно лопнули тысячи струн, и беспомощные муравьи полетели вниз навстречу гибели. На противоположный обрыв падала узкая тень, и казалось, будто мост все еще висит тут. Фон Хаген был убежден, что мост короля Людовика Святого находился именно здесь. И из соседней асиенды Эстрелья он написал об этом автору романа. Уайлдер ответил: «Будет лучше, фон Хаген, если я не стану возражать и ничего не скажу…»

Если фон Хаген был прав, то Уайлдер воспользовался правом писателя на художественный вымысел. Канат моста над Апуримаком перегнил некоторое время спустя после 1890 г., и мост рухнул более чем через полтораста лет после 1714 г., а 20 июля в 1714 г. приходилось (по новому календарю католиков Лимы) на среду, а не на пятницу, как утверждает Уайлдер. Когда прогнутая плетеная тропа упала в бездну, жертв не было: через ущелье в тот момент не переходил никто.

Написав в 1927 г. свой роман, Уайлдер тотчас сотворил легенду. Жители Лимы «опознали» мост, как тот, который перекинут через сухое речное русло в сотне-другой шагов от президентского дворца на Пласа де Армас. Он называется «Пуэнте ди Пьедра» – Каменный мост. Нашли они и дворец Периколы – здание колониальных времен, расположенное в красивом саду в трех автобусных остановках от моста. Донья Камила – Перикола – раскаялась в своих прегрешениях и стала монахиней. Брат Хунипер после пыток был сожжен инквизицией за его еретическое утверждение, будто наша жизнь определяется либо божественным планом, либо капризом природы, что и требовалось доказать. Уайлдер через вымышленного брата Хунипера ввел в обиход западного мира новую идею – нелегкое дело, когда речь идет о целой цивилизации.

Для меня дилемму с выбором отеля разрешил Тони Моррисон, свободный художник, фотограф и путешественник. Он был известен и как кинорежиссер, специализирующийся по южноамериканским тропикам; он снимал обитателей девственного леса Ману к востоку от Куско. Мы договорились с ним встретиться в баре отеля «Боливар».

Я увидел худого человека в серовато-голубом костюме с полосатым галстуком, несомненно привыкшего к жизни в походных условиях. У Тони голубые глаза, лицо, иссушенное ветром и солнцем, и волосы цвета перуанского песка. Я смотрел, как он пьет местное пиво, и думал о том, что мало подходит он к этим высоким лепным потолкам, электрическим вентиляторам и псевдомавританской плитке. В шортах цвета хаки и рубашке с открытым воротом он выглядел бы куда естественнее. Тони исколесил на джипе всю Южную Америку, от Юкатана до Огненной Земли, и знал перуанские пустыни как свои пять пальцев.