Читать «Кроме Стоунхенджа» онлайн - страница 165

Рис. 44. В Карнаке (Бретань, Франция) ряды камней и отдельно стояче менгиры отмечают крайние положения Солнца и Луны на горизонте

Почитание деревьев и кустов и обряды, обеспечивающие плодородие, также отразились в церковных праздниках. Майскому дню была посвящена рябина, а летнему и зимнему солнцестоянию – остролист. Поцелуй под веткой остролиста в сочельник – не отзвук ли это древних обрядов плодородия? А весенние обряды, столь шокировавшие церковь?

Вблизи каменных колец имеются источники и колодцы, которые слыли священными, друидическими. Фольклорная традиция считает их заколдованными, волшебными, как перуанцы – свои вака. У колодца Святого Элиена в Денбишире (Уэльс) «жрица» налагала проклятие на того, кого ей называли; она возглашала имя жертвы и бросала в колодец булавку. В наши дни поверья заметно изменились. Колодцы проклятий превратились в колодцы исполнения желаний, и вместо булавок в них теперь кидают монеты.

Легенды и мифы – загадочное духовное наследие прошлого; их рациональные корни, если они вообще существовали, давно забыты. Но они все еще воздействуют на сознание и вплетаются в литературу; например, легенда об Атлантиде и ее царе Целии, которую использовал Иниго Джонс для доказательства своей теории о том, что Стоунхендж был посвящен богу неба. Джонс цитирует Диодора Сицилийского:

«Они пишут (Диодор сам цитировал других творцов легенд. – Дж. Х.), что первым над атлантами царствовал Целий и что он повелел людям, прежде обитавшим поодиночке среди полей, собраться и жить вместе, призвал их строить города и вывел их из варварского и дикого состояния, приобщил к установлениям общественной жизни… был он усердным звездочетом и предсказывал людям то, чему предстояло случиться, и год, прежде путаный, он упорядочил по движению Солнца и разбил его на месяцы по движению Луны, а также обозначил времена года. А потому многие, кому неведомы извечные пути звезд, поражены были его провиденьем будущего и уверовали в его божественную сущность…»

Нэнси Уэстерфилд передает современное настроение в своем стихотворении «В Стоунхендже»:

Ромула Бетт из Бивер-Фоллса, одна,Стоя под Пяточным камнем, читаетВ путеводителе, что друиды здесь ни при чемКак теперь взять назад то, что онаСказала питому классу в Бивер Фоллсе?Шум иностранной речи оглушает мисс Бетт(На праздники Англия едет во Францию,Французы – в Стоунхендж),Звон иностранных монет оглушает мисс БеттОна пересчитывает шиллинги;Рев иностранных моторов оглушает мисс Бетт:Над Олд-Сейремом американский воздушный гигантРвет небо,Диктуя условия компромисса Старой Родине.О Матерь Великая! Когда же вымерли друиды?Время было.Обрываясь, мгновение закрывает прошедшее.(Где был поворот ритуальной Аллеи?Где Западный Эйвон течет?)Время есть.Люди в современных костюмахБродят, смотрят буклеты, описывают круги,Круг за кругом, до внешнего – из проволоки колючей.И, как Тэсс, мисс Бетт в кругах словно схвачена камнем.Время будет.Оно уводит мисс Бетт;Будет: Англия стает в дали;Будет: город родной;Будет: одинокая старость.Солнца луч на Алтарном камнеРазрывает сердце, как нож.Мисс Бетт надо спешить на автобус до Солсбери.Обветшалый астрономический круг («Закрывается в семы»)Отмечает течение лет.