Читать «Кроме Стоунхенджа» онлайн - страница 113

И то, что я сидел сейчас на вокзале, уже было немалым достижением. В моем бумажнике покоился пропуск с тремя печатями. Мне разрешалось проехать на поезде по долине Нила, не останавливаясь нигде, кроме Луксора. Мне разрешалось делать фотографии, но только храмов.

Гамаль протянул мне пробковый тропический шлем – старомодный, того типа, который носили английские солдаты в Индии колониальных времен. На моем лице, по-видимому, ясно отразилось мое отвращение.

– Со зноем приходится считаться, – сказал он. – Мы ведь будем работать в полуденные часы. В прошлом году у профессора Г. был тяжелый солнечный удар. Он не послушался разумного совета.

Ему хотелось завершить экспедицию как можно скорее. Нет, он не торопился, как шайтан, но предпочел бы закончить работу до начала наводящего страх хамсина – сухого южного ветра, который имеет обыкновение дуть в течение пятидесяти дней в период весеннего равноденствия. Ветер этот несет песок пустынь – мелкую колючую пыль, словно стараясь засыпать храмы и города, вновь вернуть их пустыне. Когда дует хамсин, рассказывал мне бывший офицер, всякое движение прекращается, люди прячутся, животные припадают к земле. Тот, кто не укроется от жгучего дыхания ветра, подвергается серьезной опасности.

Отлично оборудованные, с кондиционированным воздухом вагоны были построены, как гласила белая табличка, «Венгерским вагоностроительным и паровозостроительным заводом». Иной раз приходится слышать вопрос, значительно ли советское влияние в Земле Фараонов. Но ведь в пятидесятых годах консорциум Международного банка реконструкции и развития признал проект строительства Асуанской плотины непрактичным, фактически открыв таким образом путь для русской помощи – финансами, специалистами и механизмами. И теперь плотина построена и функционирует. Однако никаких признаков пресловутого «влияния» я не заметил. Я ученый, и меня интересовала наука – астрономия, нейтральная, далекая от политики.

До Фаршута железная дорога проложена по правому берегу Нила, а дальше переходит на левый. Это путешествие из Нижнего Египта в Верхний, из края цветущего папируса в край цветущих лотосов, от военного напряжения Суэца в тихий покой неторопливо струящегося Нила, от современной нервной спешки и суеты к безмятежности оазисов, пальм и тщательно возделанных полей. Фараон в царской ладье совершал его за несколько недель, на поезде оно не заняло и суток.

Ослик, впряженный в повозку. Водоподъемное колесо. Хлопок. Деревенская площадь. Костер уголыцпка. Величественные пальмы. Девушки, купающиеся в реке. Железнодорожный переезд. Повозки. Босые ноги. Узлы, которые несут на головах. Эвкалипты. Мечети. Пятна зеленой травы. Все это мелькало и мелькало за окнами.

Трудно себе представить, как узка и извилиста долина Нила. Сочная зелень по обеим сторонам путей, крестьянские домики, деревни, ухоженные сады – этот живой и деятельный Египет сразу обрывался где-то совсем близко за линией горизонта. Другой Египет – бесконечные барханы, вади и каменистые плато таинственной непокоренной пустыни – все время был рядом, он бежал параллельно поезду, как все время, пока вы едете, бежит вместе с вами Луна, он бросал вызов животворной силе Нила, кое-где подступая почти к самым его берегам.