Читать «Вершины держат небо» онлайн - страница 119

– Это все при Дудаеве было?

– При нем. Был у нас инженер, во дворе жил.

– Русский?

– Русский. Тихий – мухи не обидит. Помочь кому – никогда не откажет, будь ты хоть чеченец, хоть расчеченец, хоть татарин. Шел я как-то в котельную, остановились с ним на улице покалякать. То да се… Проезжал по дороге чеченец. Молодой, почти мальчишка. В папахе, с нагайкой. Гляжу – приостановился, потом подъехал тихонько к нам, остановился рядом, вроде к разговору прислушивается. Я инженеру тихонько шепчу: давай быстренько во двор зайдем, подальше от греха.

– Зачем? – говорит. – Мы закон не нарушаем, ничего плохого не делаем. И смеется сам, заливается, как ребенок. Смех его и сгубил.

– Это как?

– А вот слушай. Смотрю, всадник прислушивается к нему, прислушивается, потом поднимает ружье и стреляет в инженера. Прямо в сердце. Тот падает и испускает дух. Чеченец спешивается. Я – к нему, душа не выдержала:

– Ты за что, говорю, ирод, человека сгубил?

– А тот?

– Тот – по-русски ни бельмеса, только пальцем себе в рот показывает. Ничего не понимаю.

– Что за притча? – спросил разведчик.

– Я опускаюсь на колени подле инженера, хлопочу, пытаюсь сделать искусственное дыхание – думаю, может он жив еще.

– А был еще кто-нибудь на улице?

– Всех как ветром сдуло, только мы и остались… Ну, вожусь я возле упавшего, а чеченец отталкивает меня ногой, как собаку приблудную, скалится, показывает знаками – мол, хана твоему дружку, я бью наповал.

– Дальше.

– А дальше – раскрывает убитому рот, берет булыжник и вышибает ему передний зуб, который в золотой коронке. Он, оказывается, ее заприметил, когда инженер смеялся, и, как говорится, глаз на нее положил. Я, увидев такое дело, честно скажу, рассвирепел – тогда русские еще не совсем привыкли, что здесь, в Чечне, они люди второго сорта. И так, и сяк раскатываю его на все корки, а этот мальчишка, не говоря худого слова, схватил нагайку – и ну меня полосовать! Нагаечка-то у него не простая оказалась – со свинчаткой зашитой. Так мне досталось – насилу до своего подвала в котельной добежал.

– И пристрелить мог.

– Запросто. Просто добрый попался. Но все это – так, деталька. Нам нами издевались на каждом шагу, за людей не считали. Все тебе рассказывать – целого дня не хватит.

– Но, может, Дудаев тут не при сем.

– Еще как причем! Все делалось по его приказу, это я точно знаю. Вот, гляди. Видишь – это площадь Минутка.

– Вижу.

– Вон, на той стороне – одноэтажная приземистая коробка. Жаль, взрывом бомбы вывеску сорвало.

– А что на ней было?

– «Русский магазин».

– Вон как. У вас отдельные магазины были?

– Ну да, как для индейцев в резервациях. По приказу нашего первого президента в них свозилось самое гнилое и негодное для еды: хлеб заплесневелый, крупа с червями, если консервы какие просроченные солдатские – то обязательно вздутые от того, что пришли в негодность.

– А в другие магазины можно было ходить?

– Ни боже мой. Выгонят и тумаков на дорогу надают – это, как говорится, в лучшем случае.