Читать «Принцессы возвращаются домой» онлайн - страница 139

Лариса Валентиновна Кириллина

Кот то ли умыл свою морду, то ли призывно махнул ей лапой, но не двинулся с места.

– Как он там оказался? – удивилась Екатерина Витальевна. – Родя вроде бы приходил без кота?

– Может, он его отпустил погулять, пока мы праздновали? – предположил Василий Петрович.

– В парке многие ходят с собаками, но с котами я пока никого не видала, – заметила Екатерина Витальевна.

– Если его напугали собаки, он мог прыгнуть в лодку, и какие-нибудь шутники завезли его на остров и высадили, – сказал Василий Петрович, направляя «Синичку» к бетонному парапету «Острова Радости». – Жаль животное, надо забрать. Да и птичкам от такого соседа не поздоровится!

Он подгрёб к парапету и позвал кота: «Кис-кис-кис!»…

Кот, однако, лишь фыркнул и немного попятился.

Василий Петрович, оглядевшись, нет ли поблизости лодки спасателей, следивших обычно, чтобы граждане не нарушали запретов, быстро выбрался на бережок, но кот сиганул от него вглубь кустарника. Ляля остановила отца: «Пап, не надо, дай я, ты его напугаешь, а меня он всё-таки знает». С помощью Василия Петровича она выпорхнула из лодки, а он снова сел на вёсла, сказав: «Ты недолго, а то нас накроют и вытрясут штраф!»…

Она маленькими шажками приближалась к коту, стараясь наступать на сухие кочки, и тихо звала: «Кеша, Кешенька, Ксеркс»…

Кот столь же медленно отступал от неё, как будто нарочно уводя в середину острова.

«Глупенький, ну не бойся, иди ко мне», – уговаривала она, продолжая следовать за котом.

И в какой-то момент поняла, что не видит больше пруда и не слышит ни голосов родителей, ни – что казалось более странным – громкой навязчивой музыки, раздававшейся из прибрежных динамиков якобы для услаждения слуха катающихся.

Тишина была оглушительной.

145

Ляля вспомнила.

Она шла тогда за огромным рыжим котом. И звала его: «Киса, кисонька, кс-с»…

Кот оглядывался, будто ведя её, но дотронуться до себя не давал.

Они пробирались по какому-то закулисью. Там были кусты из алюминиевых прутьев с пыльной пластиковой листвой, невесомые – ибо матерчатые – стены замков, чучело чёрной вороны, лунный диск на верёвочке, огромная, нечеловеческих размеров, метла, пригодная разве что для полётов Бабы-Яги, картонная лодка с бутафорскими вёслами и полусдувшийся резиновый Змей-Горыныч…

А за всеми этими страшновато-забавными чудесами стояла огромная ёлка – уже украшенная, но ещё не светящаяся.

Кот вёл её прямо туда.

Ляля не удивилась, обнаружив под ёлкой, как она думала, Деда Мороза. Она так и сказала ему, когда он спросил, знает ли она, кто он такой. «Только», – сказала она, – «почему у вас, дедушка, шуба серебряная, как у Снегурочки?»… – «Потому что зима», – ответил ей он. – «А ты кто такая – ты знаешь?»…

«Я принцесса», – ответила Ляля.

Так её нарядили, и так называли мама и папа. На ней было пышное, почти до полу, нежнорозовое полупрозрачное платье на атласном чехле, украшенное снизу фестончиками, на концах коротких рукавчиков кружевами, а на лифе – розочками. Головку же девочки венчала корона из золотой бумаги, державшаяся на резиночке, пропущенной под косой и совсем незаметной, если не вглядываться.