Читать «Картина с кляксой» онлайн - страница 45
Валерий Борисович Гусев
Но чтобы удрать за границу и чтобы там хорошо жить, нужны деньги. Для начала он сговорился с какой-то похоронной фирмой и заключил договор на поставку гробов. Запряг в это дело деда Строганова. Но доход оказался невелик – деньги были нужны большие. И тут ему повезло. Где-то в Германии нашелся такой же (только поумнее) аферист, который скупал для частных коллекций картины великих мастеров. В том числе и краденые. Кто он такой, установить еще не удалось. Папин Интерпол сейчас этим занимается. Но уже было известно, что у этого афериста был целый отряд агентов. Они мотались по разным странам, разыскивая картины, которые можно было купить, а затем намного дороже продать любителям старинной живописи. И еще удалось установить, что у нас, в России, тоже находится такой агент, который известен только по кличке Рудик.
Рудик… Тут мне припомнились гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», написанные от имени пасечника по имени Рудый Панько. Рудый – это значит рыжий. А Рудик? Тем более. И я сказал вслух:
– Рудик – это Рыжий.
– Точно! – подхватил Алешка. – Я его знаю! Он вроде как иностранец, а иногда вроде как русский. Говорит с акцентом, а ругается по-нашему.
– Может, еще скажешь как? – рассердилась мама.
– Что ты! – Опять голубоглазая наивность. – Я таких слов и не знаю!
– А что ты еще не знаешь? – спросил папа. – Про этого Рудика.
– Ну, он там, в музее, все причмокивал на картины Славского. И еще они там о чем-то шептались.
– Ты, конечно, не подслушивал?
– Что ты, пап! Конечно нет. Я случайно услышал. Одним ухом.
– Вот этим? – Папа взял его за ухо.
– Нет, левым. Он говорил Славскому, что у него все готово. Что даже готова такая бумага, что картины Славского художественной ценности не имеют и таможня даст добро. Еще он хвалился, что у него все схвачено, везде свои люди. А на таможне у него этот… забыл фамилию. Речная такая. – Алешка нахмурился, вспоминая.
– Волгин! – сразу подсказал я.
– Сам ты Волгин!
– Ленский, Онегин? – мне школа вспомнилась.
– Сам ты Онегин Ленский!
– Донской? – предположил папа.
Завтрак остывал на сковороде, а над ней клубились речные фамилии.
– Печорин? Невский…
– Островский, – сказала мама.
– Это здесь при чем? – удивился папа.
– А что? Очень речная фамилия. На реке, что ли, островов не бывает?
– Камский! Московский! Рыбаков!
– Вспомнил! – Алешка шлепнул себя ладошкой в лоб. – Воробьев!
Настала тишина.
А потом папа как-то неуверенно проговорил:
– Действительно, очень речная фамилия. А почему бы и нет? Значит, Воробьев, говоришь? Это точно, Алексей? – И папа, взяв свой мобильник, вышел на крыльцо.
Мама задумчиво уставилась на сковородку и время от времени недоуменно поднимала плечи. А я прямо Лешку спросил: