Читать «Картина с кляксой» онлайн - страница 34

– Ага, – кивнул Алешка. – Мы такие. Теть Лип, а можно еще картины Славского посмотреть.

– Ты меня разочаровал. – Тетя Липа – у нее даже ноги подкосились – чуть не села мимо стула. Она, наверное, хотела в обморок упасть. – Тебе интересна эта мазня?

– Ну… как сказать… Я тоже один раз случайно опрокинул банку с краской на мамину разделочную доску. Здорово получилось. Такой расплывчатый квадрат во всяких кругах и кляксах. Шедевр такой. Я бы Славскому похвалился.

Тетя Липа вся засветилась.

– Понятно. Это ирония и сарказм. Я тебя огорчу. Славский забрал всю свою пакость и исчез в неизвестном направлении.

– А сколько у него было этих пакостей?

– Кажется, девять. Да зачем тебе?

Алешка пожал плечами:

– Забрал бы мою – и было бы ровно десять.

Тетя Липа попыталась пригладить ему хохолок на макушке и сказала:

– Пойдем в подвал. Там у нас целая коллекция старинных шпаг и сабель. Можешь помахать.

– Я завтра помахаю – сейчас дел полно. Теть Лип, а этот рыжий иностранец тоже уехал?

– И слава богу! Почмокал и исчез. Извини, экскурсия. Здравствуйте, дорогие посетители! Прошу вас в этот зал.

– Теть Лип! – Алешка крикнул вслед: – А сколько картин у вас украли?

Она обернулась и показала на пальцах: девять. А еще одним пальцем ему погрозила.

Вечером, когда мы поужинали, поболтали и уже собирались расходиться по своим спальням, Алешка спросил:

– Пап, а где твой фонарик?

– А тебе зачем?

– У нас на чердаке одни огарки от свечей остались.

– Обойдетесь.

– А вот и нет! Мы с Димкой перед сном английским занимаемся. По русским сказкам.

– Вы бы лучше перед сном ноги мыли, – сказала мама. – Боу-воу? И это все?

– Щаз-з! Я еще знаю, как по-английски Баба-яга.

– Я тоже, – сказал папа.

И я бы так же похвалился. Баба-яга, она и в Англии Баба-яга.

– А царь по-ихнему «тсар», – щедро делился Алешка своими познаниями.

– А Иван-Царевич, – сказал папа, – по-английски «тсаревич Иван». А еще есть Змей Горыныч.

– Точно! – обрадованно польстил Алешка. – Горинич!

– А Василиса, – вставила свое слово и мама, – по-ихнему вообще «Василиса».

– Ну вы даете! Так я беру фонарик?

– Бери, Змей Горинич, – отмахнулся папа. – Только скажи: как по-английски поет русский петух?

– Это мы еще не проходили. Сейчас посмотрим. Пошли, Дим.

И он в самом деле, полистав на чердаке книгу сказок, просунул голову в люк и прокричал русским петухом с английским акцентом:

– Кок-э-дудль-ду!

– Он заболел? – спросил папа маму испуганным голосом. – Или я?

– Оба хороши, – сказала мама. – И я с вами. Боу-воу!

Два дня и две ночи мы вели наблюдение за домом деда Строганова. Ничего нового мы не заметили. Каждый вечер, когда гасло солнце и загорались звезды, дед что-нибудь обязательно носил в сарай. Алешка, не отрываясь от бинокля, сообщал мне:

– Он пошел, Дим. Несет кастрюлю двумя руками; сверху на кастрюле сковорода с крышкой. Под мышкой что-то торчит. Термос! Дим, ни поросенков, ни козлов термосами не кормят… Назад поплелся. Кастрюльку боком несет – пустая. Кто-то из нее что-то сожрал. Жалко, он дверь в сарай все время запирает. Подсмотреть бы.

– А как же! – Мне все это уже наскучило. – Он там коней златогривых прячет. От Конька-горбунка.