Читать «Картина с кляксой» онлайн - страница 12

– Слышь, пацан, иди-ка ты отсюда со своим веником.

– Вау! – восхитился Алешка. – Здорово! Вы так быстро вспомнили русский язык!

– А я его и не забывал. Я только по паспорту иностранец, а в глубине души я русский.

Алешке стало совсем интересно:

– А зачем этот цирк? – Он чувствовал себя почему-то очень свободно с этим рыжеватым; этот балбес Алешке почему-то понравился. Видно, и Алешка ему глянулся. И рыжий объяснил:

– В России к иностранцам лучше относятся, чем к своим. Всегда помогут. И дорожку укажут, и денежку на дорожку дадут.

– Точно! – подхватил Алешка. – Здесь вам не тут!

– Вот именно. А я делаю великое дело. Я хочу вот этого Славского внести в амоналы европейской культуры…

…Тут Алешка прервал свой рассказ:

– Дим, а кто такие эти амоналы?

– Вообще-то аммонал – это взрывчатка такая.

– Класс! Он, значит, хочет взорвать эту… европейскую культуру! Через этого Славского! Да я теперь с них глаз не спущу.

Вообще-то Алешка не больно-то страдал за европейскую культуру. Ему просто не нравилось, когда кто-нибудь затевал какую-нибудь гадость. Пусть хоть в Европе, пусть хоть в Париже.

– Лех, – успокоил его я. – Он просто слова перепутал. Он хотел сказать не аммонал, а анналы.

– А это кто?

– Точно я не знаю, вернее, забыл. Кажется, это такие списки, куда заносятся всякие великие достижения в мире. Исторические такие.

Алешка чуть бинокль в окошко не уронил. Вытаращил глаза:

– Эти фиговины треугольные – это великая культура? Умереть, Дим! Да я таких амоналов за пять минут сто штук накарябаю!

– Лучше не надо. Их и без тебя хватает. Что там дальше-то было?

– А… Ерунда всякая.

…Как позже выяснилось, это была далеко не ерунда. Но мы этого еще не знали.

Дальше они стали обсуждать свои дела, а Лешка деловито расставлял по местам стулья, снова «посадил» герань на ее место, не забывая «шевелить ушами».

– У меня все готово, – говорил рыжеватый иностранец, – билеты заказаны, приглашение тебе в Германию оформил, разрешение на вывоз твоих картин за рубеж получил…

– Меня таможня беспокоит. Вдруг все-таки признают мои шедевры культурными ценностями. И запретят вывоз.

– Не надейся!

Славский надулся.

– Ой, какие мы гордые! Не дергайся, у меня все схвачено. У нас везде свои люди. На таможне пойдешь через тот пост, где проверяет багаж мой дружок Воробьев. Понял? Таможня даст добро. Но и таможне надо дать.

– Я понимаю… – Это Славский как-то вяло сказал. – У меня сейчас…

– У тебя всегда «сейчас». Гробы продай.

Тут Алешка вздрогнул и насторожился.

– А я что делаю? – оправдывался Славский. – Да спрос на них небольшой.

Рыжеватый рассмеялся.

Славский опять надулся. Даже отвернулся.

– Слышь, гордый. Наш договор надо скорректировать.

– Сколько ты хочешь?

– Половину.

– Во!

Алешка не утерпел и оглянулся: под носом русского иностранца красовалась фига художника.

– Не хами, живописец. Мне одно только разрешение на вывоз твоего хлама за рубеж больших денег стоило. Оформлены как не представляющие художественной и культурной ценности. По факту!

Славский поморщился от обиды. И спросил: