Первый мужчинаКакой огромный мир! И я так одинок!Отец мой – небо. Мать – гора меж двух дорог.ГораЗнай: волосы мои – вся тьма лесов тенистых,И вены – речек синь, прозрачных, нежных, чистых.РекиМы – Лета пот, елей на травяном ковре,Луны водой святой мы станем в январе!ЛунаЯ – древнее ядро: столетьям несть числа,Как – Бога супротив – Земля войну вела…ЗемляОдно из яблок я, а было их немало…И к деве в некий миг я с яблони упала!ЯблоняЕщё плодов не счесть! Идите все в мой сад,Трясите яблоню – и звёзды полетят!ЗвёздыГлядимся в зеркало морей, роняя свет,Морские звёзды там рождаются в ответ…МореЯ – падре. Из воды мои святые книги:Зажгите мой алтарь, вы, красные молний миги!МолнииМы – сумрачных ночей крылатый дикий конь,Погоста Вечности блуждающий огонь.Вечность.Я – море нежное, здесь можешь отдохнуть.Надежды высохла река…забудь… забудь…НадеждаЯ умерла, ушла, нет более Надежды,У кипарисов на Земле – мои одежды.КипарисыМы кладбища покой всегда храним печальный:Указываем ввысь как символ погребальный.КладбищаВ раздумьи небеса: ещё вся рожь не сжата,Всех мёртвых не вместит юдоль Иосафата…МёртвыеСтолетья рушатся, и все проходят сроки —Мы ж – сони вечные, и вечно одиноки!
Порто, 1885
У огня[1]
Ноябрь. Один! Мой Бог! Как этот мир мне скучен!И ни души нигде…Лишь марево свечей.Ночь длится без конца… О, Боже! Я измучен.Как ветра жалкий вой, моей душе созвученСплин этих нескончаемых ночей!Как холодно! Окно, где тесно чёрным тучам…Постель, как лёд… Жозеф[2], ещё угля!И лишь когда умрёт всё в пламени певучем,И сердце, догорев, взовьётся, став летучим,Сон снизойдёт, мне веки тяжеля…Мяуканье и вой – то ветра истерия:Шторм близится, и небосвод свинцов!На шкотах, эй! Рыбак! Читай «Аве Мария!»Вода так холодна! Безжалостна стихия…Как страшен вид плывущих мертвецов!Сон не идёт. Тоска! Под тихий свет лампадИ за окном струящуюся просиньМеня уносит боль. Распад сознанья, адСомнамбулический. Я вижу листопадВ апреле… О, души скорбящей осень!О, жизнь! Счастливцы те, чьей жизни рвётся нить,Я знаю: умирающие кротки…Твоё сиротство, Смерть, хотел бы я делить!Чу! Стук. Здесь кто-то есть? Вновь начало штормить?..То бедный Жорж! Он кашляет в чахотке…Ноябрь чахоточных! Пора недомоганийИ судорог последних до утра…Священник радостен и потирает длани,Аптека соберёт с больных побольше дани,У плотников – горячая пора…Вот поезд… Он меня на миг преображает,Но прошепчу: «Не надо, не прельщай…»«Прощай и в добрый путь!» Пусть нас мечта сближает,Пусть счастлив будет тот, кто нынче уезжает,И горе всем оставшимся… Прощай!Все странствия – обман, и в мире всё обман:Зло всюду – от людей, добро – от Бога…Антеро милый прах! Там бьёт крылом баклан…Хочу молиться там, других не надо стран,Лишь в Áгеда испить воды немного…В Испании я был, там улочки узки,А Франция так по ночам пригожа!В Германии блуждал, одетый щегольски…Я видел много стран, моря, снега, пески…Тоска! Тоска! Везде одно и то же!Уймите звуки вы циничных этих песен,Пивные душные. О, звёзды в вышине!Природа, лунный свет! Мне здешний воздух пресен!О, тополя в ночи, чей запах так чудесен,Подобные мечтам… Ещё вы снитесь мне!Меня не мучит боль. Я счастлив этой веройВ Иную жизнь, там, в Небе ледяном.Я продал книги, я идеи счёл химерой,И медальон ношу я на цепочке серой,Беседую с ним часто перед сном.А дождь идёт…Мой Бог! Как этот мир мне скучен!И в доме никого. Лишь ветер – в сто бичей.Ночь длится без конца… О, Боже! Я измучен.Как ветра жалкий вой, моей душе созвученСмертельный сплин моих отравленных ночей!
