Читать «Взгляд со второго этажа» онлайн - страница 23
Евгений Щуров
Я-то могла своих прокормить безбедно. Но эти Семёновы загулы с извинениями под окнами моего второго этажа были так далеки от новорождённых детей, что я позволила себе эти два аборта, не задумываясь ни о смертном грехе, ни о Боге, когда мы считали аборт чуть ли не добродетелью по отношению к социалистическому государству.
Я вспоминала. Отец чего-то задумал. Взял фермерское хозяйство (по знакомству), триста гектаров, стал растить сначала картофель, после подсолнечник, купил комбайн, ещё один, ещё, а когда по его земле стали прокладывать какую-то супертрассу федерального уровня, с огромной для себя выгодой всё продал. Когда красавица Валентина Ивановна умерла, состоялся меж ними семейный разговор перед отъездом Вани в Британию.
– Па, он ещё такой несамостоятельный и податливый… Субтильный.
– А кто всё время кричал: «Это мой ребёнок, и буду его воспитывать, как мне надо»? Не ты ли?
– Да, это мой ребёнок, и воспитывать его буду сама! – сама того не замечая, я перешла на истерический крик.
– Дочь, тише!
– Я в собственном доме! Хочу и кричу!.. Не доводи меня лучше, опять три дня болеть буду! – я вскочила с кресла и стала бегать вокруг спокойно сидящего в другом кресле отца, по оплошности разбив свою чашку с чаем. Папа благоразумно взял свой кофе в руки.
– Николай, принеси холодной минералки! – кажется, впервые в жизни я назвала своего слугу на «ты». А может, и раньше так бывало в моём подобном состоянии расшатанной нервной системы.
Спустя короткое время в дверь постучал Николай.
– Да! – крикнула я.
Вошёл Николай с чашкой моего чая. Лицо его было улыбчивым.
– Ваш чай, мадам! – торжественно произнёс он. – Видимо, русская моя душа легче переносит обращение к себе на «ты», нежели по имени-отчеству.
– Браво, Николай! – воскликнул папа. – А ты помнишь, чтоб я когда тебя по имени-отчеству назвал? Вот истинная интеллигентность! И слуга в своей тарелке, и ты в ранге.
– Спасибо, сэр. Вы позволите? – Николай почтительно согнулся.
– Отчего же, милейший, – в ответ, но менее благочестиво раскланялся Борис Павлович.
– Ну шуты! – уже хохотала Ольга.
– Браво! – Борис Павлович был доволен своими утехами. – Если бы столько смеха разносилось в этом скорбном доме в такой день, и я попросил похоронить себя, с волей в завещании, в джинсовом костюме под хард-рок, вряд ли я был так счастлив, как нынче!
– Ты, пап, как скажешь, хоть падай!.. Всё равно спасибо, – я чмокнула его в чисто выбритую, округлившуюся холёную щёчку.